— Понимаю. Ну, к слову, я не думаю, что твой компас настолько далек, как ты думаешь. Если бы это было так, ты бы не явился ко мне домой, после возвращения из Сент-Люсии, и не стал бы строить планы, как вывезти одиннадцатилетнего мальчика на рыбалку в восемь утра в воскресенье.

— Могу я спросить тебя кое о чем?

— Конечно.

— Сколько тебе лет?

Смена направления разговора заставила меня попятиться.

— Что?

— Это вопрос, на который ты снова ответила другим.

Я качаю головой.

— Нет, я не пыталась уклониться, просто мы говорили о тебе… а потом… ты спрашиваешь мой возраст.

— Я пытаюсь понять… у тебя двое детей, ты была замужем и каким-то образом поступила на психолога. Ты определенно недостаточно взрослая, чтобы иметь все это.

Он не первый, кто так думает.

— Ну, я встретила Люка, когда мне было восемнадцать, почти сразу же забеременела и вышла замуж — сразу же… — я смеюсь при воспоминании о том, как мы рассказывали об этом плане нашим семьям. — Потом я начала ходить в колледж, одновременно воспитывая детей, отправляя его в командировки и взрослея. Мне тридцать один год, если отвечать на вопрос.

Джейкоб наклонился, его голос стал глубоким и низким.

— И это еще раз доказывает, что я не стою того, чтобы меня боготворили, а вот ты стоишь. Увидимся в воскресенье.

Он поворачивается и идет к своей машине, а я стою ошеломленная.

Глава пятая

Джейкоб

Я беру холодильник и запрыгиваю на квадроцикл. Солнце еще не полностью поднялось над деревьями, и я надеюсь, что, проезжая мимо дома Коннора, я разбужу их. Они правильно сделали, что не позволили мне остаться с ними. Хэдли даже не предложила мне домик на дереве. Прошлая ночь была моей последней ночью в доме до окончания срока моего пребывания здесь. Мне сказали, что я могу остаться в гостевой комнате до возвращения Шона и Девни, которое состоится сегодня днем, но потом я отправлюсь в крошечную дыру с биотуалетом. Клянусь, если кто-нибудь в Голливуде узнает об этом, я не переживу. Я делаю дополнительный круг вокруг дома Коннора и, не желая оставлять Деклана в стороне от веселья, делаю несколько кругов вокруг его дома, прежде чем отправиться к ручью. Это мое любимое место. Когда мы были детьми, мы приходили сюда и проводили день, рыбача или просто плескаясь, прежде чем нам приходилось возвращаться в ад, который был нашим домом. Всякий раз, когда я оказывался здесь, я чувствовал себя спокойно, и это не изменилось. Солнце выглянуло из-за линии деревьев, и горизонт окрасился в яркие оранжевые и желтые цвета, прежде чем опуститься до глубокой синевы рассвета. Что-то в теплых оттенках этого утра, сливающихся с голубым, заставляет меня думать о Бренне. Как небо отражает цвет ее темно-рыжих волос и оттенок ее глаз. Прошлой ночью мне не давали покоя мысли о ней. Как мило она выглядела в своих леггинсах и толстовке. Она была прекрасна, даже в беспорядке. Я всегда был рядом с роскошными женщинами, но они никогда не были такими рядом со мной. Их макияж и прическа всегда идеальны. Бренна — другая. Однако это плохой путь, и я должен перестать думать о ней и сосредоточиться на ее ребенке, который испытывает трудности. Это не имеет абсолютно никакого отношения к моему желанию увидеть ее снова. Неа.

Лжец.

Я проверяю часы и вижу, что провел здесь целый час, думая не о том, о чем нужно, я сажусь на квадроцикл и направляюсь к дому Себастьяна. Я еду по тропе, которой мы пользовались тысячи раз, пробираясь к дому Девни. Это не занимает много времени, я еду через лес, как будто с тех пор, как я ездил по этой дороге в последний раз, прошло несколько дней, а не лет. Не успеваю я дойти до двери, как Себастьян оказывается снаружи и бросается ко мне.

— У тебя есть квадроцикл! Это так круто. Я хочу такой, но мама говорит, что они слишком опасны.

Я улыбаюсь.

— Мне потребовалось много времени, чтобы купить его. Когда мы были детьми, у нас был трактор и лошадь. И все.

— Мелани хочет лошадь.

— Хороший выбор. Тракторы медленные.

Себастьян смеется.

— У меня уже готовы удочка и приманка. Мне просто запрыгнуть?

Я не знаю, каков протокол, но уверен, что сначала мне нужно поговорить с его матерью.

— Мы отправимся через несколько минут. Я просто хочу, чтобы твоя мама знала, где мы будем и как со мной связаться.

Он кивает, как будто это хорошая идея, и это обнадеживает.

Когда мы подходим к двери, Бренна уже направляется к нам. Господи, вот и закончились все мои бредовые мысли о ней. Она еще более великолепна, чем в последний раз, когда я ее видел. Ее волосы распущены, и спадают мягкими волнами на плечи, когда она смотрит на меня, мне хочется упасть к ее ногам. Я видел ее три раза, и каждый раз она была совершенно другой, но чувство при встрече с ней остается неизменным.

— Доброе утро, — говорю я, сохраняя ровный голос.

Она вдова. Она мать-одиночка, и я и не подумаю сунуть свою палку туда, где ей не место. Возьми себя в руки, Джейкоб.

— Доброе утро, Джейкоб. Вижу, Себастьян быстро нашел тебя.

Я провожу рукой по волосам, чувствуя себя немного не в своей тарелке.

— Он нашел. Я хотел сообщить тебе, куда мы едем, и дать свой номер на случай, если тебе понадобится связаться с нами.

— О, да, это было бы здорово. Наверное, мне следовало попросить об этом, но у Себастьяна есть телефон и… Я опять болтаю… — она останавливает себя, смеясь. — Можно попросить твой номер?

Она протягивает телефон, и я ввожу свой номер в новой текстовой строке, а затем набираю сообщение. Прежде чем нажать кнопку «Отправить», я должен убедиться, что она понимает, как важно никогда не делиться этим.

— Этот номер — мой личный мобильный телефон.

— Хорошо, — растерянно произносит Бренна.

— Я имею в виду, что этот номер есть только у десяти человек в мире. Это очень конфиденциально.

Похоже, понимание пришло к ней, и ее глаза расширились.

— О, так это типа совершенно секретно.