Первое, что вернулось ко мне, было легкое ощущение в пальцах ног, которое медленно распространилось на все остальное тело, когда меня охватило сильное искушение вырвать, но я обнаружил, что не могу даже срыгнуть.

Если бы я был из тех, кто впадает в панику, то того факта, что я не мог пошевелиться, возможно, было бы достаточно, чтобы заставить меня взбеситься до чертиков. Но поскольку я был более склонен к слепому насилию, моя самая насущная мысль была о том, как я собираюсь заставить человека, ответственного за это дерьмо, истекать кровью.

Пока я пытался понять, как заставить хотя бы один палец дернуться, до меня донесся гулкий звук голоса, и хотя мои глаза все еще были закрыты, я сосредоточил все свое внимание на том, чтобы слушать его.

— Ты уверена в этом, Эшлин? — спросил парень откуда-то передо мной, и мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что это был голос Наживки. — Он скоро проснется. Черт, он проснется, и тогда он вылезет на свободу, а потом убьет нас к чертовой матери.

— Он не причинит мне вреда, — огрызнулась в ответ девушка, ее голос был ближе ко мне, чем его, где-то слева от меня. — Киан любит меня.

Теперь у меня возникло несколько гребаных серьезных вопросов, потому что была только одна девушка, которую я любил, и у нее не было этого плаксивого, гнусавого голоса. На самом деле, я был почти уверен, что узнал говорившего человека, но мой мозг был настолько затуманен, что было трудно сосредоточиться на чем-то большем, чем просто слушать его слова.

— Не знаю, чувак, не знаю, — нервно сказал Наживка. — Ты цыпочка. Он, вероятно, не выбьет из тебя все дерьмо, но я слишком часто подставлялся под его кулаки. Я думаю, нам следует просто сократить наши потери, пока он еще не пришел в себя. Я вообще не знаю, почему позволил тебе втянуть меня в это безумие.

— Это не безумие! — взвизгнула девушка. — И тебе лучше не забывать, что я могла просто оставить тебя гнить в той школе. Ты должен благодарить меня за то, что я вытащила тебя…

— Ты должна благодарить меня за то, что я никогда не раскрывал твоего имени, — выплюнул он в ответ.

— У тебя даже машины нет, Джереми, — фыркнула девушка, и ее слова заставили меня осознать, что мы на самом деле двигаемся, их разговор был основан на гуле двигателя. — И ты был более чем готов отомстить им на моих условиях, когда я их изложила. Ты всегда знал, что таков был план, так что не пытайся увиливать сейчас, или ты будешь единственным, кто останется на обочине дороги.

— Иисус гребаный Христос, мы сейчас умрем, — пробормотал Наживка почти про себя.

— Я собираюсь связать тебя колготками твоей бабушки и задушить ими твою промежность, — пробормотал я, на самом деле даже не собираясь говорить, но теряя контроль над своим языком, когда начал воспринимать происходящее.

Наживка тревожно взвизгнул, и машина резко вильнула, заставив девушку проклинать его. Моя голова врезалась в окно рядом со мной, когда я был отброшен движением, не в силах удержаться, и мгновение спустя кто-то оседлал меня, опустившись мне на колени.

— Ш-ш-ш, малыш, я здесь, — проворковала девушка, ее пальцы скользнули вниз по моей щеке, когда ее дыхание коснулось моего рта. — Теперь мы вместе. Наконец-то. Именно такими, какими нам всегда было суждено быть.

— Он очнулся? — Спросил Наживка.

Мои глаза все еще были плотно закрыты, и хотя в конечности начало проникать все больше ощущений, я не мог пошевелиться. Я осознал, что мои запястья были зафиксированы у основания позвоночника, а руки заломлены за спину там, где они посадили меня в машину, и мысленно проклял их.

Девушка, сидевшая у меня на коленях, пристегнула меня ремнем безопасности, чтобы убедиться, что меня снова не швырнет, прежде чем еще раз погладить по лицу.

— Он все еще спит, — сказала она через несколько мгновений. — Просто сосредоточься на дороге. Как только мы доберемся до летнего поместья моей семьи, ты все равно сможешь взять машину и уехать. Нам с Кианом давно пора побыть наедине.

— Не волнуйся, я не планировал оставаться здесь, когда этот псих очнется, — ответил Наживка, и ему чертовски повезет, если ему действительно удастся сбежать до того, как я смогу отплатить ему за это. Но даже если бы он это сделал, в конце концов мы бы выследили его.

Однако девушке, казалось, было на него наплевать, ее руки снова коснулись моего лица, прежде чем ее волосы упали мне на плечо, а губы коснулись уха.

— Ты ждал меня, большой мальчик? — спросила она, и впервые мое сердце дрогнуло, когда звук этих слов, слетевших с ее губ, вернул меня к воспоминаниям о том, как она произносила их точно так же раньше. В ту ночь, когда она что-то подсыпала мне в выпивку и отвела меня в свою комнату.

Это было все равно что снова оказаться там, беспомощный, пойманный в ловушку собственного тела и неспособный пошевелиться. Но в тот раз мне удалось дать отпор. На этот раз я не мог пошевелить ничем, кроме как большими пальцами ног.