Кто угодно, но не он.

— Зачем ты приехал?

Дверь я всё же открыла.

Не подумала, что помимо опухшей физиономии у меня ещё только одна, пусть и длинная, футболка.

— Сказать, что ты дура, — он выплюнул взбешенно.

Провел рукой по вздыбленным, тоже в первый раз неуложенным волосам.

И взглядом, заставляя вздрогнуть, меня сожгли.

— У тебя завтра экзамен, Глеб.

— У тебя тоже.

— Я не допущена, — очевидное я напомнила.

Скривила ехидно губы, ибо злость поднималась откуда-то из глубины, от сплетения, которое солнечное.

И что-то, помимо слёз, внутри появилось.

— Сейчас допустишься, — Измайлов, перехватывая дверь, пообещал зловеще, наступил на меня, втесняясь в квартиру. — Собирайся быстро.

— К-куда?

— На Кудыкину гору, — на умный вопрос получился умный ответ. — Если бы некоторые хоть куда-то заходили, то увидели бы сами, что сегодня последняя пересдача.

— Сегодня? Шутишь?

— Вместе с кафедрой, — отрезал он едко, пояснил, попутно швыряя в меня выпавший из сумки халат. — У них больше ста человек или не допущено, или с экзамена гулять отправлено. Им деканат за такие показатели уже навставлял.

— Я…

— Ты, ты…

— Я не готовилась, Измайлов!

— Из преподов, правда, Фарисовна принимает, — ложку дёгтя в медовую новость преподнесли буднично, кинули подхваченную с тумбы расческу, и улыбнулся на последних словах Измайлов убийственно, — но ничего. Сдашь.

— Кто-кто?! — я переспросила истерично, ибо хуже Тохи могла быть разве что она. — Сдам? Ей? Издеваешься?! Никуда я не поеду! Ещё раз завалиться, а бонусом о себе наслушаться. Плавали, знаем. Спасибо, хватило.

— Ка-ли-на, — сощурился Глеб недобро, почти пугающе, так, что внутрь квартиры ещё на пару шагов я отступила. — Или ты одеваешься, или я тебя так потащу.

— Ты? Меня? Потащишь? — я переспросила старательно.

Язвительно.

Недоверчиво.

Перегнула с недоверчивостью, ибо на жестком плече, не поняв как и когда, в следующую секунду оказалась. Перевернулась картина мира, и немытый уже неделю пол перед глазами появился. Выбилось, не давая сразу закричать, дыхание.

И из квартиры меня вынесли.

— Измайлов!

Руками и ногами, опомнившись уже на лестничной площадке, я замолотила от души. Выгнулась насколько возможно было, но… меня перехватили и удержали, пошли к лестнице, не оставляя шансов.

— Отпусти немедленно! Придурок!

Я кричала.

Стучала по спине, что широкой впервые показалась.

— Алина, блядь!

Ногой куда-то я ему заехала, а он взревел.

Поставил-таки на бетонный пол.

— Я не блядь, — я, покачнувшись, сообщила гордо, сдула с глаз волосы, чтоб его любимой присказкой закончить. — А элитная проститутка.

— Ага, — Глеб, окинув долгим взглядом, согласился иронично. — Особенно вот сейчас.

— Прости Господи!

— Простит, бабуля, не волнуйтесь, — соседке, что, не утерпев, выглянула, а следом и перекрестилась, он оскалился вымораживающе. — А мы тут пока пойдем… проститутку из элитной экстра-класса делать.

В квартиру меня обратно втолкнули.

И дверь закрыли.

Нависли, пригвождая к месту, одним взглядом, и уменьшиться, как Алиса в сказке, мне вдруг захотелось отчаянно.

Можно даже исчезнуть совсем.

— Успокоилась? — он прошипел взвинченным голосом, тряхнул, удерживая за плечи, пару раз. — В руки себя взяла и собираться пошла. Всё ты сегодня сдашь и завтра тоже. Иначе, правда, на трассу элитной проституткой пойдешь. Поняла?

— Я не готовилась.

— В проститутки?

— В фармакологи, — огрызнулась я по привычке.

Улыбнулась невольно.

Дурак.

— Обсудим это по дороге, — ухмыльнулся в ответ Измайлов криво, развернул в сторону комнаты. — Шевелись. Нам ещё в одно место и аптеку заехать надо.

— Зачем?

— За смазкой, — ответили мне сварливо, явно злясь, раз мысль продолжили. — С ней мозги гораздо лучше…

Впрочем, в аптеку мы, правда, заехали.

И в его одно место тоже.

А возле корпуса нас уже ждала… Ивницкая, которая, как и когда-то, крепко меня обняла и уверенно сказала, что всё получится.

Получилось.

Но о том, как сдалась эта рецептура, навсегда останется между нами троими. Главное, что сдалась, и до экзамена я допустилась. Получила, не веря до конца, четверку по самому страшному предмету.

И три экзамена, посоветовав все-таки подумать про академ и выговорив за плохую учебу, мне в семестре пересдать разрешили.

— Ивницкая, учимся дальше, — я, сдерживая вопли радости и перескакивая через одну ступеньку, бежала по крыльцу ГУКа, улыбалась невозможно широко. — Если бы не вы с Измайловым…