Даже этот какой-то болезненный перфекционизм и самобичевание не отравляли мою жизнь, потому что я уже подсел. Я уже стал частью группы. И ребята, кажется, поняли это даже раньше, чем я. Они начали хвалить меня, а я не сразу заметил. Идиот!

А когда, Рита однажды сказала мне " Сашенька", я не поверил своим ушам! Меня так только мама называла. И я завис и не понял вопроса, который она задала тогда ни с первого, ни со второго раза. Она засмеялась и дотронулась до меня. Вообще-то похлопала по плечу. Но я потом до дома нёс это её прикосновение. До дома нёс " С-а-ш-е-нь-к-а". Улыбался даже, кажется, пряча лицо в шарф.

А дома отец. Вдрызг! И почему-то мама не успела выхватить у меня и спрятать синтезатор. Он улетел в стену, с жутким треском ударился углом и упал на пол. Я испугался. Я даже заплакал, помню. И мысль: «Только не синтезатор, блять, нет!» Отцу этого и надо было, походу. Моих слeз. Он даже бить меня не стал особо. Довольный свалил на диван.

Помню, у меня руки тряслись и тошнота подступала к горлу, когда я открывал кофр. Огромная трещина шла по корпусу синтезатора через весь угол. Я завыл, кусая кулак. Но синтезатор ожил, когда я его включил. Слава богу, он ожил!

Как мне было стыдно идти на следующую репу, словами не передать.

– Что случилось? – тихо спросила Рита и провела пальцем по шраму из скотча на корпусе «расчёски».

– Ну, там, – я поморщился, – он грохнулся в подъезде с лестницы. Вот трещина. Ручка у кофра оторвалась на ровном месте просто.

– Да, жаль, – покачала она головой. Мы оба одновременно вздохнули.

И всё равно я был счастлив те месяцы.

Саша

Однажды Макс пришёл на репу не один. Я дико удивился. Он пришёл с девицей, довольно вульгарной. Не моё дело. У всех разные вкусы. И в принципе, я могу понять, почему Макс её подцепил. Сиськи у неё были что надо! И она это знала, потому что её декольте доходило аж до самой нижней чакры. И не пялиться туда было невозможно.

Я подошёл к столику, где мы всегда встречались перед репетицией, и его, этот столик наш, даже не признал сперва. В глаза первым делом бросилось декольте, а потом лицо этой девушки. Не дурнушка, но и не красавица. Обычное такое лицо, без изюминки. И имени её я, конечно, не запомнил. А она смотрела на меня хищно, прям раздевала глазами. Я опешил вроде, остановился, потом только заметил Макса и Лeху.

– Здрасти, – растерянно сказал я.

– О, здорова, братан, – помахал мне Макс. – Давай бери стул.

Я было подался к соседнему столику, чтобы вытянуть из-под него стул. Но девица меня остановила:

– Эй, красавчик, оставь, я подвинуть, не трамвай!

Она спрыгнула со стула и приземлилась Максу на колени, обвила его шею руками и при этом залилась таким громким и неуместным хохотом, что я вздрогнул. Я вопросительно посмотрел на Лeху. Но ему было норм. Он молча курил и с кем-то переписывался в телефоне.

А потом пришла Рита.

– О, наша девушка с веслом! – улыбнулся Лeха и отложил телефон. Я оглянулся и с облегчением выдохнул. Рита шла к нам, сияя, как всегда. Я уж, грешным делом подумал, что парни решили заменить её на эту… Как мне вообще в голову это могло прийти?

А Рита, к моему ужасу, была страшно рада этой новой Максовой подружке. Я вспомнил, что и мне она вот так же была рада в нашу первую встречу. И мне это очень тогда понравилось. Меня это пленило. Вот это вот её обращение к чужому человеку, будто знаешь его всю жизнь. Как будто он куда-то уезжал, а теперь вернулся, и ты безумно счастлив его снова видеть. И дело было не во мне, я понял, не в том, что я какой-то уникальный, а это просто у Риты такая манера общаться со всеми. Вообще со всеми вокруг. Я даже приуныл от осознания.

И хотя, я заметил, девица просто с лица сошла, когда увидела Риту, они обе так мило общались, как давнишние подруги. У меня в голове крутилось слово «лёгкость». Да, Рита была лёгкая, очень лёгкая, как пёрышко, и ласковая. И этим притягивала людей. А меня, голодного до доброты и внимания, и подавно.

Я устал. И почему-то было неприятно всё, вся репетиция в целом. Как будто в наш идеально слаженный уютный мир вторгся кто-то посторонний, кто-то с недобрыми намерениями. Но девица в целом никому не мешала, сидела себе на табуреточке у стены и смотрела, изредка щелкала на телефон особо выдающиеся Максовы пассажи. И даже то, что в перерыве они с Максом усердно сосались за общим столиком, и она даже пару раз запускала руку ему в штаны, меня не смущало. Мне было пофиг.

И никого не смущало. Рита болтала с Лёхой о работе. Она, оказывается, подрабатывала администратором выходного дня в фитнес-клубе. Вот откуда у нее такое поджарое тело и зацикленность на ЗОЖ. А Лёха ей лечил про тачки, про бокс свой, потом про гитары, про Armstrong да Gibson. Слава богу, никто не спрашивал меня про мою жизнь. Потому что мне сказать было нечего. И похвастаться нечем. И вообще…

Саша

Я пришёл, как условились, за 15 минут до начала. Лёха попросил накануне. Сам позвонил мне. Макса и Риты ещё не было. Я подумал, странно, может, надо обсудить сюрприз на днюху одного из них. Что-то в этом роде. Я не ожидал, что он начнёт вот это всё нести!