Королева Рейла Таргариен в окружении телохранителей грустно смотрела на закат в своём ярко красном платье с вышитыми на нем драконами в своих покоях. Руками она сжимала свой растущий живот.

— Дурные вести, моя королева, — сообщил ей бывший мастер над оружием. — Узурпатор совсем распоясался! Лжесвидетельствует на вашего покойного мужа! Призывает солдат к бунту. Объявил Великий Совет. Есть письмо от Джона Аррена, в котором он зовет нашего представителя на совет, единственное, он не гарантирует его безопасность, если это будет кто-то крови Таргариенов.

— Оставьте нас одних, — приказала Рейла и охрана удалилась.

Она взяла у Даррли письмо и прочитала его.

— Ложь, грязная ложь, — пояснил ей Даррли.

Королева вздохнула.

— Посмотрите вот сюда, — королева указала на своё лицо, где виднелся шрам. — Или вот сюда! — теперь она указала на руку. — Я бы вам ещё другие места показала, но это не те места, которые принято показывать людям. Вы знаете, откуда у меня эти шрамы?

Даррли грустно вздохнул.

— Знаю. — сказал он.

— Я всегда помнила о своем долге! И что? Наш отец, принц Джейхейрис, поверил предсказанию «лесной ведьмы», Призрака Высокого Сердца, о том, что в потомстве его детей родится принц, обещанный в пророчествах! Он заставил своих детей обвенчаться! И знаете, сир Даррли, я много договорных браков видела, но такой как у нас был один, где оба супруга с первого дня не проявляли друг к другу ни капли нежности!

Даррли слушал, хотя он уже это слышал. Иногда нужен слушатель. Тем более женщине в таком сложном положении.

— Я не одобряла превращения своих фрейлин в его шлюх! Только и делала, что закрывала глаза на его измены! Некоторое время я смирилась со своим положениям из-за Рейгара, он был идеальным сыном, но потом череда ужасных выкидышей! Король сначала поддерживал меня, а потом его сострадание сменилось подозрением! Вы знаете, что было дальше? — спросила она.

— Все знают, — грустно ответил Даррли. — В 270 году Эйрис решил, что супруга ему неверна. Он заявил Малому совету, что «боги не потерпят бастарда на Железном троне», и объявил, что ни один из выкидышей, мертворожденных или умерших принцев не был его ребенком. После этого он запретил супруге покидать крепость Мейгора и постановил, что две септы отныне будут постоянно с королевой…

— Принц Эйгон, родившийся на два месяца раньше срока, умер через год! — продолжила перечисление своих злоключений Рейла. — Мой сын Джейхерис умер, не прожив и года! Но не надолго мне стало легче. Он обезглавил кормилицу. Потом решил, что ошибся и виновна его собственная любовница — и казнил жену одного из своих рыцарей. Король несколько недель постился, и пришел к выводу, что во всём виноваты его грехи. И решил отныне делить ложе только со своей женой. Это было ужасно.

Даррли хотел заткнуть себе уши, оглохнуть, но нельзя. Если слабая женщина это перенесла оставшись в своём уме, то он, мужчина, воин, неужели не сможет это просто послушать?

— Он…король… возбуждался при виде пламени и всякий раз после того, как кого-нибудь сжигал, в ту же ночь обязательно посещал мою спальню и жестоко насиловал меня, царапая и кусая. Служанки потом маскировали мои царапины, синяки и следы укусов по всему телу. Последний раз… было особенно плохо, после того, как он сжег Десницу… Я думаю, что именно тогда я и забеременела, — Рейла поглаживала живот и грустно плакала, смотря на закат.

Что сказать? Нечего — вот о чем думал Даррли.

— Я слышала разговор Джейме Ланнистера и Джона Дарри. «Мы поклялись защищать королеву!» — «Да, но не от короля!». Потом этот мальчишка Ланистер не смотрел мне в лицо никогда. И знаете что? Я ему благодарна, что он убил моего мужа!

— Трон — тяжкое бремя, — вмешался Даррли. — Человек слаб, не только Таргариены сходят с ума. А короля могли травить чем-то, вызывающим безумие, например, ядом мантикоры. Хотя бы Варрис! Но даже так у Эйриса случались иногда приступы прояснения, когда он отправил Вас прочь из столицы…

— Знаете, о чем я думаю? — прервала его Рейла. — Каждый раз, когда рождается новый Таргариен, боги подбрасывают монету в воздух, и мир, затаив дыхание, смотрит, как она приземлится», — так говорил ещё король Джейехейрис II. С моим мужем всё ясно. Рейгар… От него я не ожидала такого, о чем он думал, похитив девицу Старков и исчезнув, явившись только чтобы умереть в последней битве? Но это уже прошлое. Меня волнует будущее. Как упадет моя монетка. И монетка моих детей. Мне кажется они все вращаются на ребре…

— Ваш здравый рассудок не вызывает сомнений! — сказал он.

— А мне иногда хочется выйти отсюда через окно, — не согласилась она.

— Нет! Вы просто слишком много пережили! — попытался её успокоить Дарри.

— Помните, узнав о смерти мужа и захвате столицы я короновала своего сына, Визериса?

— Это было правильное решение!

— И что он сказал? «Всё будет в порядке, у нас теперь есть дракон!»

— Это было очень… Духоподъемно!

— Он в это верил! Верил! Одно дело, если бы так сказал Эйгон, который с тремя взрослыми драконами завоевал весь Вестерос, а другое — если так говорит семилетний мальчик, у которого даже драконьего яйца нет!