— Совершенно согласен, — согласился Тайвин.

— Боюсь, что нет. Решается судьба государства! Это очень важно — вопрос о наследниках! И нужно все решить сегодня! Тем более если при моем осмотре не будут присутствовать Лорды Аррен и Тайвин, как при осмотре Серсеи может присутствовать король и мой брат?

— Это совершенно неприемлемо! — проорал Тайвин Ланистер.

— Значит не быть тебе королевским зятем! — наорал на Тайвина король. — Может твоя дочь не девственница? Может быть ты врешь своему королю?

— Слово Ланистеров…

— Вот сегодня проверим слово Ланистеров! Можешь уйти в любой момент, но тогда я прямо сейчас пошлю за великим септоном! Давно уже хочу жениться!

— Хорошо. Боюсь, это будет большой стресс для моей девочки. Как бы она не сказала чего-то лишнего…

— Так пусть молчит! — велел король.

Бывала я у гинеколога. Но не у комиссии. Лианну мейстер осматривал при наступлении зрелости. Тут у местных свои заморочки. Осмотр в присутствии родственника мужского пола и с сильно приглушенным светом. Очень сильно приглушенным светом, моралисты чертовы, если так блюдут нравственность, учили бы на гинекологов женщин.

Ну что я могу сказать — это было бы грустно, если бы не было так смешно. Король, три его министра (десница короля, мастер над монетой, который по совместительству мой брат, мастер над шептунами), мечтающий с королем породниться Лорд Тайвин Ланистер и полтора десятка мейстеров, включая великого Мейстера Пицеля, тоже, кстати, члена малого совета. И вся это толпа — чтобы заглянуть мне между ног. Как говорится, нужно запомнить: 283 год, год, когда Вестерос пошел по пизде.

Нам выделили комнату, я устроилась в кресле. Обычном, гинекологических здесь не придумали. Ноги в стороны, положить на табуретки на соседних придвинутых креслах. Хотели приглушить свет, но я отказалась. Я правда настояла, чтобы мейстеры помыли руки и они помыли, но Роберт сказал, что если кто ко мне там притронется, останется без руки. Роберт бесился, круша мебель. Лорд Аррен и Ланистер смотрели куда угодно, кроме как на меня.

Все, кроме проводящего обследования мейстера, находились у меня за спиной.

Мейстерам сказали осматривать меня по одному, в порядке нарастания их квалификации. Первый пошёл.

Так, сначала соврать про менструации. Да, есть, да была последняя в Башне Радости за три дня до прибытия Эддарта.

Начался визуальный осмотр. Поскольку Роберт запретил меня трогать, половые губы приходилось раздвигать себе самой, следуя словесным указаниям мейстера.

Бородач согнулся с комплектом зеркалец.

— Патологий я не вижу, как и следов болезней. Один вопрос — а откуда шрам? — спросил мейстер.

— Ты дурак что ли? — проорал Роберт с другого конца комнаты. Какой шрам? Ты что не знаешь, что у женщины между ног? Пошел вон, шарлатан!

— Нет-нет! Он всё верно говорит! У меня и правда есть шрам… там… — начала я.

Местные, честно говоря, были теми ещё идиотами. Они додумались до кесарева сечения, но ума зашить женщину после операции им не хватает, что даёт 100% смертность женщины-неудачницы. Они вообще в случае осложнений при родах не зашивали! Что-то у нас смертность большая при родах, Семеро гневаются за грехи наверное… Так что я не боялась, что мою травму они соотнесут с родами. Для них это дикость — зашивать только что родившую женщину. Почему меня подлатали? Не знаю. Скорее всего Рейгар Таргариен, когда уезжал на войну, застращал моих охранников страхом смерти, если я умру. А тут — бац — Лианна при смерти вследствие родов. А ты вояка, брутальный мужик что всю жизнь учился лучше всех тыкать острой железякой. Что ты умеешь? Стукнуть мечом — не подходит, попробовать зашить рану в полевых условиях — а давай, хуже не будет, всё равно говорят, что она умирает.

— Варрис! Она наверно перенервничала и бредит! Иди посмотри и доложи! — приказал король.

Варрис пошел исполнять.

— Всё верно мой король. Шрам, — сообщил Варрис.

— Откуда? — удивился Роберт.

— Ну у Рейгара иногда бывали проблем с потенцией и он изнасиловал меня подсвечником! А потом мне зашивали! — соврала я.

Пришлось брать перерыв. Роберт рвался прямо сейчас, ночью, лично вывести флот из Королевской Гавани и отправиться мстить последним Таргариенам. Лично озвучивал новые пытки. А он затейник: засунуть Визерису в жопу морского угря и отпустить, чтобы угорь порвал тому кишки.

Короля успокоить не удалось. Он велел принести ему доспехи и молот.

Я уже поняла, что спорить с королем бесполезно — он тогда упрямиться ещё сильнее. Однако есть другой способ: накидать ему новых фактов, чтобы на основании их он изменил решение.

Тогда я опять устроила истерику и сказала, что если на войну едет Роберт, то и я поеду.

В этот раз все сошлись во мнении, что брать меня на войну глупо. Как и оставлять истерящую невесту короля во дворце, пока Роберт поплывёт воевать. Роберт решил остаться.

Мейстеру, правда, стала плохо — король обещал всех казнить, а он тут самый легко заменимый — старику поплохело и его увели.

Второй мейстер наслушался из коридора воплей короля про казнить и пытки и сделал единственно верное решение: жизнь важнее.

Поэтому едва заглянув мне под юбку он сообщил, что я девственница.

Я хорошо посмеялась. Этого выгнали, велев всыпать плетей. К ученым людям вышел Джон Аррен и сказал, что не надо пытаться угодить лордам, нужно сказать всё как есть.