— Проблема может подождать, — бормочет Дамиано. — Всем вернуться в гостиную. Сейчас же!

Все мое тело дрожит, но каким-то образом мне удается поправить платье на бедрах и уложить волосы в аккуратную прическу. Кожу головы покалывает в том месте, где я потеряла прядь волос.

Приведя себя в порядок, я прохожу мимо Стефано и иду за Дамиано в гостиную. Я изо всех сил стараюсь не смотреть на черную ткань рубашки Дамиано, которая плотно облегает его мускулистую спину.

Войдя в гостиную, я укрываюсь за креслом, и меньше чем через минуту моя семья и Стефано смотрят на Дамиано, затаив дыхание.

— Я принял свое решение, — бормочет Capo dei Capi.

У меня перехватывает дыхание, а сердце замирает.

— Ты даешь свое благословение, кузен? — Спрашивает Стефано.

Глаза Дамиано встречаются с моими и снова сужаются, когда он пристально смотрит на меня.

Я поднимаю голову и сжимаю челюсти, выдерживая взгляд человека, который убивал людей ради простого удовольствия чувствовать, как их кровь сочится сквозь его пальцы, — человека, который собирается обречь меня на адскую жизнь.

Его губы приоткрываются, и через секунду напряженную тишину нарушает единственное слово.

— Нет.

— Что? — Ахает мама.

— Кузен? — в замешательстве спрашивает Стефано.

— Мистер Фалько? — Слышу я, как спрашивает мой отец.

Он сказал "нет".

Воздух вырывается из моих легких, а облегчение такое сильное, что мне приходится прижать руку к сердцу, чтобы оно не выскочило из груди.

Меня не заставят выйти замуж за Стефано.

Он не сможет лишить меня девственности.

Мои глаза закрываются от всепоглощающего счастья, разливающегося по моему телу, и я даже чувствую легкую слабость.

Когда я слышу движение, мои глаза открываются, и я вижу, как Дамиано наливает себе выпить.

Я почти благодарю его за то, что он не дал своего благословения, но что-то подсказывает мне промолчать.

Дамиано бросает взгляд на своего охранника.

— Прикажи людям упаковать вещи Габриэллы. Мы уезжаем.

— Будет сделано, — отвечает охранник и уходит, чтобы выполнить приказ.

Что?

Мать ахает, а отец беззвучно открывает и закрывает рот.

Стефано первым приходит в себя и, качая головой, осмеливается спросить:

— Что ты делаешь?

Дамиано допивает бурбон, а затем сует стакан в руку Стефано. Без какого-либо объяснения он выходит из гостиной.

На мгновение все замирают, но затем все же приходят в себя.

Мать бросается ко мне, на ее лице расплывается улыбка.

— Не могу поверить, что Capo dei Capi проявил к тебе интерес.

Что?

Это единственный вопрос, который бесконечно крутится в моем измученном мозгу.

— Ни хрена себе, — выдыхает Санто, недоверчиво качая головой.

Мой отец с растерянным видом спрашивает:

— Мистер Фалько забирает Габриэллу?

— Дамиано! — Кричит Стефано, бросаясь за своим кузеном. — Что все это значит?

Мать снова хватает меня за запястье, и вытаскивает из гостиной. Когда мы проносимся через фойе и поднимаемся по лестнице, я слышу, как Дамиано отвечает убийственно-ледяным тоном:

— Я забираю женщину. Это не обсуждается. Найди себе в жены кого-нибудь другого.

Святое дерьмо.

Дамиано в миллион раз хуже Стефано. Неизвестно, что он со мной сделает.

Не успеваю я дослушать разговор между Дамиано и Стефано, как меня затаскивают в спальню, а через несколько секунд в мое личное пространство врываются пятеро мужчин и грубо начинают швырять мои вещи в сумки.

Я даже ничего толком обдумать не могу, как мама сует мне в руки одежду, а затем заталкивает в ванную.

— Переодевайся. Поторопись, — приказывает она и захлопывает дверь.

Я слышу, как мою спальню буквально разносят вдребезги, и смотрю на дверную ручку.

Этого не может быть.

— Поторопись, Габриэлла, или я войду и сама тебя одену, — грозит мать.

В ошеломленном оцепенении я начинаю раздеваться и быстро надеваю светло-розовый брючный костюм. Брюки длиной три четверти хорошо смотрятся с черными туфлями на пятидюймовом каблуке.

Мама забыла захватить блузку, но я накидываю пиджак и застегиваю две пуговицы. Виден кусочек моего черного кружевного бюстгальтера.