— Я совершенно не понимаю, о чем ты, — покачал головой Миско.

— Ты не ходил в университет?

— Я сразу после школы пошел в армию. Через два года службы я подал заявление, был принят в отряд киборгов и прошел трансформацию.

— Ох, — Камила осмотрела его. Тогда его странное поведение имело смысл. Наверное, в жизни Миско не было ни одной дикой ночи пьянства и разврата. — Ладно, — чопорно вздохнув, Камила развернулась и, сев на кровати, скрестила ноги, чтобы лучше видеть Миско. — Я состояла в женском Патрицианском обществе. Нашим обществом-побратимом было Соверенское братство. Каждый год мы устраивали общую вечеринку с рекой выпивки, танцами и разгулом.

— Ясно.

— Короны — это игра, в которой ты берешь монету с короной, — Камила сомкнула кончики большого и указательного пальца, оценивая размер, — и бросаешь так, чтобы она отскочила от стола. Если монетка попадает в рюмку по центру стола, другая команда должна выпить. Излишне говорить, что твои собратья-киборги вытерли пол суверенами.

Миско обдумал ее слова.

— Я более чем уверен, что это противоречило всем нормам кодекса поведения наших военных, — в конце концов, сказал он.

— Даже не сомневаюсь, — со смехом согласилась Камила. Внезапно ее посетила отрезвляющая мысль. — Женевьева.

— Кто такая Женевьева? — нахмурился Миско.

— Она была моей младшей, — заметив его непонимание, Камила пояснила? — Старшие девушки из женского общества берут под свое крыло одну или две младших. Мы заботимся о них и называем либо младшими сестрами, либо просто младшими.

— Вроде наставниц?

— Очень похоже, — ее захлестнула волна печали и беспокойства. — В прошлом году Дженни вышла замуж за одного из киборгов, с которым мы познакомились на той вечеринке. Я была подружкой невесты, — небрежно добавила Камила. — Несколько недель назад у нее родился мальчик. Я планировала навестить их после отпуска, — ее затошнило, стоило ей представить Дженни и ее малыша на тюремном судне. — Как думаешь, она тоже была на том корабле? Адрон тоже был там?

— Не знаю, — осторожно ответил Миско. — Вполне вероятно.

— Но, может, и нет? — спросила Камила, отчаянно ища причину для надежды.

— Если у нее есть политические связи, она могла быть защищена от приказа императора об аресте. Мы слышали о нескольких семьях, сбежавших с Кирса до того, как их успели взять под стражу.

— Но Адрон? Ее муж? Как думаешь, ему удалось сбежать?

— Очень маловероятно, — поколебался Миско.

Камила позволила себе потратить минуту, чтобы осознать его слова. Яростный гнев сжег печаль.

— Я ненавижу Шуя.

— Это у нас общее.

— Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе доставить этих детей и женщин в укрытие, — поклялась она, думая о Дженни, ее малыше и Адроне.

— Осторожно, — предупредил Миско. — Ты не знаешь, что обещаешь.

— Знаю, — заверила она.

— Отлично, — кивнул он.

Некоторое время они посидели бок о бок в уютной тишине.

— Каково это? — спросила Камила, желая узнать о нем больше.

— Каково что?

— Быть тобой, — она указала на него. — У тебя в голове металлические кости и процессоры.

— У меня нет металлических костей, — исправил Миско. — Они лишь покрыты металлическим напылением, а сухожилия и мускулатура укреплены.

— Детали-шментали, — отмахнулась Камила, закатив глаза.

— Отвечая на твой вопрос, я не знаю, как объяснить, — признался он. — Я с трудом могу вспомнить, каково быть не улучшенным.

— С тобой никакого веселья! — надула она губы. — То есть… я знаю, что у тебя улучшены все органы восприятия, верно?

— Да.

— Значит, к примеру, ты чувствуешь запах химикатов в бомбе за две мили или слышишь перешептывания террористов на другом конце города?

— Нет, — фыркнул Миско и рассмеялся. И снова у нее странно екнуло сердце.

— Нет? — разочарованно переспросила Камила.

— Нет, — подтвердил он. — У некоторых из моих собратьев встроены похожие функции, — пояснил Миско. — Но они — специализированные модели. Я же ближе к стандарту. Хотя, наверное, в сравнении с твоим природным слухом и зрением мои способности могут показаться тебе экстраординарными.

— Ничего себе, какой ты скромный, — Камила игриво толкнула его, и он напрягся. — Извини. Я сделала тебе больно?

— Нет, — ответил Миско, — ничуть.

— Ой, — она закусила губу. — Прости. Мне не стоило прикасаться к тебе. Дурная привычка. Я вечно распускаю руки.

— Это официальное признание?

— Посмотри-ка ты! — усмехнулась Камила, шлепнув его по плечу. — Ты пошутил!

— Я умею шутить. Просто зачастую предпочитаю этого не делать, — отозвался Миско. — В свою очередь, мой брат Бранко…

— Личностные различия у киборгов — часть вашей трансформации, или они получаются из того, какими вы были до него?