Слева направо: Клара, Софья, Настя, Вера (сидит рядом с мамой) 62

Отслужив свои двадцать пять лет военной службы, участник Крымской войны, мой прадед Самуил Лось вернулся в родные места. Здесь он в возрасте за сорок лет женился.

Имел четырех красивых дочерей (см. фото). Сидит слева – старшая, Клара, вышла замуж за аптекаря, рядом – Софья, моя бабушка (она хорошо играла на пианино, пела, умела хорошо шить. Ее домашнее прозвище было Кукла (сокращенно – Кука).

Далее на фотографии, справа – самая младшая, Настя (в белом платье). Она прожила долгую жизнь. Ее дочь Нонну репрессировали, так как Нонна в 1937 году хлопотала за своего мужа Лазаря Ямпольского, конструктора автомобилей в Ярославле, посаженного в лагерь по ложному доносу. Нонну отправили в ГУЛАГ, мужа ее посадили на десять лет «без права переписки» [7] . Бабушка Настя воспитывала сынишку Нонны, Анатолия Лазаревича Ямпольского.

Сидит с распущенными волосами – красавица Вера, она вышла замуж за англичанина. Этот англичанин был инженером-строителем железных дорог, его пригласили в Россию, в Причерноморье – помогать проектировать железнодорожные пути. Здесь он и встретил красавицу Веру Лось, и она уехала с ним в Англию. Из Англии Вера присылала сестрам красивые платья.

Слева в платье с белой пелериной сидит Клара, жена аптекаря (в их семье после смерти матери несколько месяцев жил мой отец, пока однажды не уговорил конармейцев взять его с собой на фронт, прибавив себе немножко возраста к своим четырнадцати г одам).

В центре сидит моя прабабушка, мама всех этих девушек, жена моего деда Самуила Лося (кантониста и участника Севастопольской битвы)… Имени ее я не знаю.

О нем у меня только два документа: его фотография и выцветшая старинная бумага (см. фото на стр. 66) – «Свидетельство о явке к исполнению Воинской Повинности… зачислен в ратники ополчения втораго разряда при призыве 1893-го года, № жеребья 415».

В четыре года мой отец, тогда – малыш, потерял своего отца – Бориса (Бенциона), который утонул в море. Это случилось 1909 году. На руках бабушки Софьи остались трое детей: две дочери, Фрида, Марися и четырехлетний сын, мой отец.

Мой дед Борис Абрамович Пикман

Фрида училась в гимназии города Херсона… А портрета Мариси у меня нет. Она после смерти своей матери жила в семье ее сестры Анастасии и скончалась во время эпидемии холеры.

Фрида, сестра отца, старше, чем он, на 5 лет

С фортепьяно и с нарядами теперь, после смерти мужа, было покончено. Чтобы прокормить троих детей, бабушка Софья (тогда еще молодая женщина, вдова с тремя детьми) заняла рабочее место мужа и, как впоследствии написано в служебных анкетах моего отца, стала «приказчиком дровяных складов, а по вечерам шила». Итак, она заняла место погибшего мужа. Кроме того, она, как и многие тогда другие бедные женщины южных приморских городов, подрабатывала, таская с пристани вверх, в гору, на своих хрупких плечах, мешки с арбузами. Разгрузка барж была сезонной работой. Женщины поднимали тяжелые мешки на вершину горы, где начинался город, а потом эти мешки с арбузами грузили на подводы. Почему нанимали женщин, а не мужчин? Просто можно было меньше платить. Во время этой подработки Софья оставляла сынишку поиграть на пристани, но приглядывала за ним. А мальчишка хулиганил слегка, как и многие другие мальчуганы в таком возрасте.

И вот ее сынишка кинул однажды камушком в проезжавшую подводу, а рассердившийся могучий возница бросился за ним, чтоб наказать. Чувствуя, что рассерженный великан его настигает, мальчик закричал что было сил: «Мама!» Его мать немедленно бросила свой мешок с арбузами и кубарем спустилась горы вниз на помощь. Арбузы разбились. С переноски арбузов ее уволили, не заплатив денег за проделанную работу. Отец рассказывал мне эту историю несколько раз, не давая комментариев, переживая за мать, но внутренне восхищаясь ею. Где-то я читала древнее иудейское правило: «Если услышишь крик ребенка – брось все и беги к нему на помощь». А в Библии сказано: «Не обижайте вдовиц и сирот».

Моя бабушка Софья

Произошла однажды и другая история, которую отец тоже рассказал мне несколько раз… Бабушка Софья прекрасно шила. Будучи вдовой и стараясь как можно больше заработать, она согласилась сшить наряды для свадьбы (невесте и ее матери). Это была генеральская семья. Обещали золотые горы… но расплату назначили только на срок после полного завершения всех нарядов. Заказчики даже не дали ей никакого задатка. А когда она все сшила и вручила заказчикам, те «расплатились» с нею «попросту», а именно – объедками со свадебного стола. То есть обломанными шоколадками, закусками, недоеденными кусочками мяса… Они просто собрали все остатки на столе, не доеденные гостями, завернули в скатерть и отдали ей в качестве оплаты за весь ее труд. Бабушка плакала, а отец всю жизнь помнил слезы своей матери и иногда рассказывал нам об этом, очень скупо.