Но более всего толстяка угнетало не то, что Рудольф в итоге остался жив. О нет! Больше всего Француза раздражало то, что он проиграл в этой Большой охоте. Причём проиграл, фактически, по всем статьям — разве что сумел остаться жив после нападения Троя.

Ну подумайте сами, о какой победе в этом пари может идти речь? R-189 потерян безвозвратно, а вместе с ним потеряны и миллионы долларов, которые Француз вложил в этого железного исполина. Это уж если не говорить о потерях среди обычных андроидов толстяка, которых перестреляли Трой с Кэрри! Сколько денег, только подумайте, сколько денег оказались ну просто спущенными в унитаз!

И ради чего? Если бы всё это ещё окупилось бы для Француза победой в чёртовой гонке, выигрышем в пари, под названием «Большая охота» — тогда да, можно было закрыть глаза на все потери и неудачи. Тогда бы всё было оправдано, приемлемо, но…

Но всё было так, как было. Трой остался жив, да ещё и в наглую угрожал лазерным пистолетом Французу прямо у него в кабинете. Хуже поражения, пожалуй, и не придумаешь!

«Я проиграл! — с горечью подумал толстяк, продолжая переключать каналы. — Это была игра, и я проиграл в ней! Проиграл! Проиграл!!!»

Француз схватил маленькую аккуратную пепельницу в виде огромного слона и со всей силы швырнул её в экран телевизора. Экран тут же перекрыла огромная трещина.

Да, толстяк прекрасно понимал, что так его убытки от Большой охоты станут ещё больше…

Но разве не стоит это того удовлетворения, которое он получил, вот так сорвав злость?

— Всё складывается просто прекрасно! — пропела Шани с радостным выражением лица. — Можно сказать, даже лучше, мой Лео!

Рыжеволосая чертовка сидела у Милье на коленях, обнимая его шею своими руками. Они находились, конечно же, в своём маленьком укрытии, также называющимся штаб-квартирой Леонарда. Из маленького, незашторенного (пока что) окна пробивались слабые лучи робкого солнца — погода, совершенно неестественная для Хротцбера.

«Солнце… — пронеслось в голове у Милье. — Хм-м-м… Это даже странно…»

— Что складывается прекрасно? — вслух спросил он у своей любовницы в короткой до нельзя зелёной юбочке. — О чём ты, родная?

— Я о Трое и Кэрри! — улыбнулась девушка. — Ты только посмотри, Лео! Эта влюблённая парочка ушла от всех, от кого только можно! Они потопили R-189 ко всем чертям! Они убили Ирвинга! Подумать только, Лео! Они были вдвоём против всего мира, и им удалось…

— С каких это пор ты симпатизируешь скинхедам? — прервал её восторженное пение Милье.

— Что?! — искренне удивилась Шани. — Ты о чём?

— Кэрри — скинхедка, Шани! — сказал Леонард. — Скинхедкой была, скинхедкой и останется! Так что, родная, подумай, в чью честь ты поёшь песни…

— Да ладно тебе, Лео! — отмахнулась от него девушка. — Скинхедкой Кэрри была лишь до тех пор, пока не перешла на сторону Троя! Трой — наш союзник, ведь так? А Кэрри — его союзница, не забывай! А что нам говорят основы психологии? Друг нашего друга — наш друг! Не забывай об этом, Лео!

— Это сейчас она с Троем! — произнёс Милье. — Не пройдёт и пары дней после окончания Большой охоте, как она вернётся в ряды…

— Не мешай мне ловить кайф с этой ситуации! — перебила его Шани. — Все эти бритоголовые придурки-скинхеды, называвшиеся её друзьями, бросили её умирать, в то время как Трой, человек, которого ей было велено убить, спас Саймс от верной смерти! После такого она в ряды адептов «Скинни» больше не вернётся, поверь мне!

И я… Я просто восхищаюсь этой парочкой, Лео! Они вдвоём обнесли Француза, перестреляв чуть ли ни всех его роботов! Подумай, милый, сколько теперь времени и денег уйдёт у лягушатника, чтобы восстановить свою робото-империю если не полностью, то хотя бы наполовину!

А Мак Грейн? Его же руководство обратилось против него — а гнев вампиров, как известно, страшен! Теперь Итан ведёт с ним разъяснительную беседу… Ха! Да по пальцам можно перечесть тех, кто живыми оставался после таких бесед! А те, кто и остались… На них в прямом смысле слова страшно смотреть…

И здесь наша парочка выиграла!

А что касается Рудольфа… Как всё-таки они ловко обвели вокруг пальца этого фашиста! Как раз плюнуть! Как будто ребёнка обманули! Как будто…

— Не знаю, Шани… — медленно проговорил Милье. — Не знаю…

— Чего ты не знаешь, Лео? — скривила Шани недовольную мину. — Чего? Говори! Говори, или защекочу тебя до смерти!

Она уже потянула свои тонкие пальчики к рёбрам Милье, когда тот откликнулся.

— Этот Рудольф… — произнёс тот. — Этот хитрый лис, придумавший такую аферу, как Большая охота… Сомневаюсь, что он хоть кого-то вот так просто отпустит из своих рук, Шани…

Девушка хмыкнула и, скрестив руки на груди, отвернулась от Леонарда, не желавшего разделять её ликующего веселья.