– Вот ты и будешь, – прогудел Гуло-Гуло, вырисовывая карандашом на бумаге набросок очередной ракеты.

– Но я же не за тем лечу в дальний космос, чтобы болтаться на орбите чего-то! Я первооткрыватель, а не только пилот! Ты хочешь что-то сказать, Энди? Давай, обломай нас ещё в чём-нибудь.

– В посадочный модуль нужно включить неприкосновенный запас топлива, который не будет расходоваться на движение корабля в межпланетном пространстве. Учитывая нынешнюю эффективность яблочного двигателя, топлива возможно хватит на посещение всего одной планеты. Или пары планет, в зависимости от их силы тяготения, – объяснил Энди.

– Ну, здрасьте! Зачем тогда вообще мы летим в дальний космос?

– Потому что ты так захотел, Коготок, – вздохнул Му-урлик.

Му-урлик Фелин, конечно, кривил душой. Фиша, Белка, Рыкун и весь Научный институт, а также представители Четвёртой планеты поддерживали идею полёта в дальний космос.

Энди бесконечно чертил, окуная коготь то в тушь, то в стоявшую рядом ванночку с водой, чтобы смыть краску с лапы. Раз за разом повторяя движения, он создавал рисунки будущих приборов и помещений, гармоничные в своей практичности. У Му-урлика тоже лапы постоянно были в туши, хотя для больших чертежей парни использовали автокогти.

Энди захотел и Коготка привлечь к высокому искусству инженерной графики и озадачил куницу начертить идеальное рабочее место пилота. Но результат зайца вовсе не порадовал.

– Ты чертишь не в масштабе.

– Я лётчик-испытатель, должен летать и испытывать! А чертить не моя работа.

– Но не надо так буквально… У тебя кресло больше, чем вся приборная панель! Всё не по стандарту.

– Да мне стандарты не интересны как-то…

– Но черчение – это же язык, и любому инженеру с одного взгляда всё должно быть понятно. Вот почему нужно знать правила оформления чертежей.

Конец ознакомительного фрагмента.