Энди был согласен, что каждого сотрудника нужно уважать как личность, со всеми особенностями, но неприятно удивился, что сами еноты подобного принципа не придерживались. Начальник же завода – пожилой рыжий колонок Фэн Итатси, с которым ребята столкнулись по пути в цех – вёл себя вполне вежливо.

– Стресс из-за нового проекта?

– Нет. Стресс всегда.

Энди Лиэбре в очередной раз подошёл к Гуло-Гуло.

– Вы мне не даёте параметры. Получается, нарисуй то, не знаю что. Сколько вообще летит зверей?!

– Ты хочешь привнести порядок в хаос до того, как из хаоса оформится материал для работы. Нужна фаза неизвестности.

– Мы работаем не так.

– Ну, ты больше не в Исследовательском центре, юноша.

– Я только пытаюсь понять, что от меня требуется.

Заяц не уходил, поэтому Рыкун раздражённо добавил:

– Ты должен найти внутри себя тумблер и временно отключить внутреннего формалиста.

И прежде, чем Энди снова что-то ответил, Рыкун бросил карандаш в стену и вышел из кабинета.

– Не переживай, эта фаза хаоса у Рыкуна длится десятидневки две, а потом сам включает внутреннего формалиста, – сказал Му-урлик.

– И достанет ещё всех, – добавил Коготок.

– И что, будем бездельничать двадцать дней? Я не для того сюда прилетел. Можно подумать, у всех по три жизни в запасе.

– А может быть у тебя нет этого тумблера? – осторожно спросил Мартес-Мартес.

– Ты хочешь сказать, что я не творческий. Но ты не прав.

По выражению лица Энди Коготок понял, что тот что-то замыслил, поэтому воскликнул:

– Пойду жарить кукурузу! Завтра повеселимся, – и радостно убежал домой.

Му-урлик вздохнул. Коготок снова вёл себя легкомысленно. Зато ведь кукуруза у него хорошо получается: почти не остаётся невзорвавшихся зёрен. Вместе с Энди кот остался на работе до позднего вечера.

Рыкун хотел, чтобы ребята рисовали, а не чертили. Что ж, Энди достал автокоготь и принялся рисовать тушью.

«Нарисую сто вариантов, пускай разбирается».

Фелин в свою очередь обложился справочниками обо всех возможных двигателях и таблицами с компонентами топлива и свободно соединял их между собой, не ощущая ни малейшего дискомфорта, поскольку давно сработался с Рыкуном.

На следующее утро в кабинет проектной группы заглянула Фиша. Она уже была наслышана, что группа находится в фазе хаоса (по мнению Рыкуна) или в состоянии простоя (по мнению Энди).

– Психанул? – подошла Фиша к нише зайца, из которой тянулась верёвка с вывешенными на просушку рисунками. – О, тут даже звездолёт в форме кошечки! И лилии. Или это ирис…

Некоторые из идей Му-урлика и Энди Рыкун сразу отбраковал, другие рассмотрел внимательно. Кое-что ему понравилось, а кое-что явно нет, поскольку в один прекрасный день по кабинету проектной группы разнёсся росомаший вопль:

– Где оптимизатор наш?!

– Это тебя, Энди, – хихикнул Коготок, выглядывая из ниши.

Лиэбре спокойно подошёл к столу руководителя, поправляя бордовый галстук.

– Что за клетушку нарисовал? Как вообще в этом может жить экспедиция?!

– Так вы мне не говорите, сколько летит зверей, а по умолчанию я делаю отсеки максимально компактными. Исходя из целей полёта нужно определить, сколько именно летит животных и какое оборудование им нужно.

– Прекрасно, вот с этого и начнёшь речь.

– Какую речь?

– На завтрашнем собрании. Я уже пригласил Белку и руководителей отделов. Астрономов, физиков, математиков, химиков, медиков, биологов, чертёжников, картёжников…

– А картёжников зачем?

– Для разнообразия, – съязвил Рыкун.

– Звёздная картография, – подсказал Му-урлик из своей ниши.

Энди вернулся в нишу, подхватил блокноты и чертежи и направился к выходу.

– Куда же ты?

– Буду писать речь в общежитии. Каков регламент? Тридцать шесть минут? – Энди попросил больше времени, чем хотел на самом деле.

– Восемнадцатью обойдёшься.

Заяц-инженер воодушевленно побежал писать речь.

На собрании Белка и сотрудники института определили цели экспедиции: испытание и отладка нового корабля, общее изучение дальнего космоса приборами и поиск обитаемых планет.

– Полететь должны молодые, – заметил Энди.

– Почему? – спросил Коготок.

– Чтобы дожили до конца экспедиции, конечно. Мало ли, насколько дело затянется.

Белка согласилась.

– Ну ты и обломщик с планеты обломщиков! – воскликнул Мартес-Мартес. – Зачем так цинично? Ладно. Мы подходим.