Том помолчал, будто преодолевая атаку растревоженных воспоминаний и загоняя их обратно в подсознание.

— Но потом наш взвод отправили в горы, и больше никаких проблем не было… Почти никаких, — оговорился он. — Во всяком случае, откровенных врагов мы там не встречали. К нашему пункту дислокации вообще никто не приближался. Сами мы ходили в ближайшие кишлаки, что-то там покупали, меняли патроны на местную экзотику. В Тошлоке жители внешне были добродушны, демонстрировали хорошее отношение и гостеприимство, угощали чаем… Их староста Муатабар знал английский и был всегда приветлив. Но между нами стояла невидимая стена. Чувствовалось, что они напряжены, насторожены, и в душах у них непроглядная чернота… Непонятно было, чего от них ждать. Создавалось впечатление, что улыбчивый хозяин, подливающий тебе свежий чай, может с той же улыбкой воткнуть в спину кинжал или перерезать горло от уха до уха… Поэтому мы были рады, когда пришла команда покинуть охраняемую точку… Улетая, взорвали вертолетную площадку, хотя наши делали ее полгода. Теперь там невозможно приземлиться.

Словом, они многое узнали друг о друге, сблизились, по крайней мере в вербальном смысле. Вечер достойно продолжил кратковременное курортное знакомство, законы которого позволяли проделать путь до общей постели быстрей, чем обычно, и без ненужных остановок. В конце концов, на отдыхе мужчина крайне редко просит руку и сердце на всю жизнь, желая получить только доступ к совсем другому органу на непродолжительное время, поэтому и упрощения тут могут считаться оправданными.

Но Джессика не производила впечатления девушки, которая довольствуется упрощениями в виде выпивки и танцев. А вот серьезный разговор и обмен биографическими сведениями переводил легкий пляжный флирт на более серьезный уровень и давал достойные основания для жаркой ночи, на что Том очень рассчитывал, когда провожал новую знакомую в отель «Бунгало», расположенный на берегу небольшой живописной бухты.

Однако Джессика не только не позволила кавалеру далеко зайти в своей комнате, но даже не разрешила зайти в холл отеля под благовидным предлогом выпить в баре по рюмке рома на ночь. Военная тактика называла такой маневр «остановкой потенциального противника на дальних подступах» и рекомендовала применять его, чтобы выиграть время и приготовиться к обороне… Когда он вернулся в свой скромный отельчик, Джек и Боб были удивлены.

— Ты что так рано? Неужто ничего не обломилось? — спросил Джек на правах старого товарища. У Боба — добродушного увальня, напоминающего одного из сказочных трех поросят, — таких прав не было: его привез Джек, и познакомились они с Томом только несколько дней назад. Но по виду было заметно, что его тоже интересует: что да как…

— А что должно было обломиться? — Том изобразил благородное негодование. — Она честная и порядочная девушка, с университетским образованием, начитанная… У меня не было ни задней, ни передней мысли! Никаких глупостей!

В этом он, конечно, соврал, но парни ему поверили.

— Я так и думал — красивая, умная, она не подпустит к себе первого встречного! — сказал Боб, хотя он и не производил впечатления знатока женской психологии.

Джек неопределенно пожал плечами.

— Не обломилось сегодня — обломится завтра! Придется тебе постараться, произвести впечатление. Ничего, яблоко с высокой ветки слаще того, что с нижней! — Сын фермеров и сам фермер, в яблоках он, пожалуй, разбирался лучше, чем в любовных делах, но сейчас Том с ним был вполне согласен.

И вот сегодня они едут на рыбалку. Собственно, «рыбалка» — это прикрытие основной операции: наступило время второй попытки, и то, что Джессика позволила себя обнять, говорило само за себя, показывая Тому, что он на верном пути. Отпускной солдат понял, что романтичная девчонка ведется на героические рассказы, и решил развивать наступление именно в этом направлении. Он теснее прижал к себе девушку и вновь не получил отпора. Похоже, что Джессика отменила тактику «дальних подступов». До кораллового рифа оставалось немного, но обстоятельства складывались так, что рыбная ловля отошла на второй план.

— Поцелуешь меня, если я поиграю с акулами? — внезапно спросил Том.

— Это как?

— Увидишь! — Он положил голову на ее нагретые солнцем гладкие ноги, вроде случайно прижался к горячей коже губами. И снова возражений не последовало — догадки солдата подтверждались.

— Никогда не думал, что буду целовать такого чудовищного червяка, — он ткнул пальцем в татуировку.

— Пока только картинку. Но я вхожу в группу, которая ищет хайвони санга, — засмеялась Джессика. — Если найдем и привезем в Америку, я разрешу тебе поласкать оригинал…

— Тьфу! Я предпочитаю рисунок на твоей коже!

— Но пока до этого далеко, — продолжила Джессика. — Легенды легендами, но, похоже, его мало кто видел. А если кто-то и видел, то уже никому не мог рассказать…

— Ты знаешь, я хоть не видел эту тварь, но много слышал про такую же! Ведь я служил там, где водились подобные страшилища, и местные жители о них много рассказывали. Правда, называли по-другому…

Том задумался, наморщив лоб.

— Кажется, сангхур… Да, точно! Это значит — пожиратель камней.

— Где это было?! — вскинулась девушка. — Я слышала такое название, они из одной классификационной группы! Ты не прикалываешься?

— Ну что ты! В горах, на северном краю Кунжутского плато, я провел там целый год! Данханский административный район, между кишлаками Тошлок и Янада. До одного было меньше мили, до второго — чуть больше.

— И там действительно водился хайвони санг? Ну, этот, сангхур?

— Местные часто о нем говорили! Его изображение было охрой нарисовано на скалах как предупреждение! Рисунки его специально показывали детям, чтобы знали, кого опасаться! А ведь по их канонам изображения людей и животных — это грех! Но для сангхура сделали исключение, и это говорит само за себя…