Придя к такому, несомненно достойному самого Шерлока Холмса, выводу, Громобой заменил свою броскую «Ауди» на легко вписывающуюся в загородный пейзаж «Ниву», принадлежащую кому-то из подучетного контингента, и отправился по Щелковскому шоссе в том направлении, откуда мог прибыть таинственный ниндзя. Миновав ставший печально известным «Сапфир», он сбавил скорость и принялся внимательно всматриваться в окрестности. Конечно, сыщик не ждал какого-либо указателя на «Школу призраков», или «Центр подготовки ниндзя» — он ориентировался на косвенные признаки. Как пасеку бессмысленно искать среди населенных пунктов либо пшеничных да ячменных полей, но следует сбавить скорость и насторожиться, заехав в малолюдные места, засеянные медоносами, так и в своем поиске он ориентировался на несколько перспективных признаков.

Отходящие от трассы дороги были либо проселочными, либо гравийными; если вдруг в сторону уходил асфальт, Громобой сворачивал на него и проверял — куда он ведет. В основном, твердое покрытие заканчивалось каким-нибудь элитным поселком или престижным садоводческим товариществом. Так он рыскал по дорогам взад-вперед, уже теряя надежду на успех своего поиска. Но через несколько часов все же наткнулся на съезд из бетонных плит, который сразу привлек его внимание, потому что таким образом никто ответвления дорог обычно не мостил. Через несколько сот метров на столбе был укреплен дорожный знак «Проезд запрещен», а еще через сотню метров — большой, проржавевший лист железа с надписью: «Запретная зона! Посторонним проезд и проход запрещены!»

Но, поскольку ни автоматического шлагбаума, ни контрольно-пропускного пункта здесь не было, а Громобой нигде и никогда не считал себя посторонним, он не обратил на запреты внимания и поехал дальше по бетонным плитам. Вскоре он оказался возле глухого бетонного забора, который тянулся на километр, а может быть, и дальше. Большие ворота между бетонными башенками напоминали серьезный КПП. Он поехал вдоль забора. Метров через сто бетонные плиты закончились и начался вконец разбитый проселок. Громобой порадовался, что оставил свою «Ауди» в гараже. Сбавив скорость, он проехал до конца и обнаружил, что забор сворачивает к виднеющемуся вдали лесу, а дальше можно проехать только на грузовике или бронетранспортере. Похоже, это и есть то самое «гнездо ниндзя», которое он искал! Именно здесь надо искать ту ниточку, за которую можно размотать весь клубок…

Опорный пункт полиции располагался в селе Ягодное. Участковый — майор Степанов — оказался уже не молодым человеком, хотя, возможно, его старила окружающая обстановка, помятая, потертая форма и столь же потертое и помятое лицо. Если бы он был одет в хороший, с иголочки, костюм и пил коктейль в «Банкет холле» на Арбате среди городских ВИП-персон, выглядел бы он, очевидно, по-иному. И даже если бы выглядел так же, то уж точно производил бы совершенно другое впечатление.

Громобой изложил суть своего вопроса, на что участковый только усмехнулся:

— Это какая-то хитрая военная база. Я, например, не знаю даже приблизительно, чем они занимаются. Когда-то здесь дислоцировались десантники, с ними были всякие неприятности: то на выходных подерутся с местными, то оружие потеряют, то на БМД за водкой выедут… Тогда и мы с ними на первых порах работали: задерживали драчунов, искали пистолет, останавливали бронемашину… А уже потом наезжали военные дознаватели да прокуроры, забирали задержанных и все материалы, но мы-то все равно в курсах были… И в часть заглядывали, и с командирами по праздникам выпивали…

Степанов встал, прошелся по тесному кабинету, налил из графина стакан воды, залпом осушил. Громобой подумал, что жажда его мучит после вчерашней пьянки, но пить теплую застоялую воду еще хуже, чем самогон из томатной пасты, который гонят в этих краях. Однако участковый, наверное, так не думал — он взбодрился, вытер губы тыльной стороной ладони и продолжил окрепшим, упругим голосом:

— А потом эти, новые, заехали — и как отрезало! Мы их уже не видели, не слышали, ЧП с ними не было, за проходную мы уже нос не совали и что там, за забором, делается, понятия не имели! Несколько раз, когда проходили областные спецмероприятия — поиск беглых зэков, розыск группы предполагаемых террористов и тому подобное, — мы пытались зайти на территорию и сделать хотя бы осмотр. Но нас даже не пустили за КПП — вышел какой-то человек в штатском, предъявил удостоверение капитана вооруженных сил и дал от ворот поворот сразу двум полковникам — из Главка и из министерства. Дескать — это режимный объект, поэтому вызывайте военное следствие или военного прокурора. Полковники стали звонить по своим каналам, но выяснилось, что ни обычный военный следователь, ни обычный военный прокурор зайти в эту часть тоже не могут. Оказывается, этот объект обслуживается специально выделенными подразделениями военной юстиции! Короче, концов не нашли, умылись и ушли… А потом мы уже туда и не совались!

— Ну ладно, а кто там проходит службу? — хмуро спросил Громобой, которому все это не нравилось. — Они же не невидимки! И не на парашютах туда спускаются!

Степанов посмотрел на него, как на идиота.

— Не на парашютах. И не невидимки. Утром приходят зашторенные автобусы, заезжают на территорию. И легковушки заезжают, но немного. Вечером уезжают.

— Но транспорт можно остановить, досмотреть, проверить документы!

— Можно, — согласился Степанов. — Но желающих нет. И тебе, майор, я не советую туда лезть. Как бы они тебя раньше не проверили! Да так, что мало не покажется!

И участковый снова выпил стакан теплой, застоялой воды — без всякого отвращения, скорей с удовольствием. Громобой попрощался, быстро вышел на улицу и сплюнул. Но хотя он не пил протухшую воду, во рту отчетливо ощущался ее противный вкус. И потому доверия к словам майора Степанова у него не было.

На спецобъекте «Гвоздика» вновь проходила оперативка по теме «Звезда смерти». На этот раз почти все присутствующие, кроме одного человека, были в форме с тяжелыми, выполненными золотым шитьем, большими звездами на погонах — прямо отсюда им предстояло отправиться на большое совещание при Главном командовании. И состав участников несколько изменился: не было начальника космической разведки генерала Плющеева по прозвищу Коперник, не было гражданских экспертов, зато присутствовал генерал Вилховский — командующий Силами специальных операций. И эта замена о многом говорила — собравшиеся понимали: разработка спускается с теоретических небес на практическую землю, ибо все точки в конечном счете расставляются именно на твердой земной поверхности, в конкретных географических координатах и конкретными людьми, специально подготовленными отнюдь не для глубокомысленных мудрых рассуждений, а для действий — как правило, в тех их формах, которые называются «острыми».