– Человеческая кровь ближе всего к нашей собственной, потому усваивается быстрее. Свиная чуть похуже, но из легкодоступной альтернативы она лучшая. Кровушка других млекопитающих примерно такая же. Но свиней разводят именно на убой, и у них нет больших щенячьих глазок, так что никто по ним не плачет. Птичья кровь горячее, но всё равно хуже. Дальше идут змеи, ящерицы и прочие гады. Основной принцип: чем дальше зверьё от человека, тем меньше его кровь нам подходит. Рыбья совсем мерзость.

От звука собственного голоса башка начала трещать ещё радостнее.

– Мне тоже крови захочется? – тихо прошептала девчонка, переливая остывший суп из ложки в миску.

– Там в котелке осталось, попробуй и узнаешь.

Ярочка скривилась.

– Как будто ты никогда не ела кровяную колбасу, – усмехнулся я человеческому лицемерию.

– В колбасе она не сырая, – парировала новоиспечённая «доченька». – Вы вообще ничем не питаетесь, кроме крови?

– Именно так.

– Но мне рассказывали историю о том, как один умерший дяденька из деревни недалеко от Нова-Затоки вернулся и стал требовать у сына еду. Ему накрыли нормальный стол: с жареной курочкой, хлебушком и бутылкой сливовицы. Он всё съел со страшной жадностью, но не насытился. Просидел следующий день в подполе, а вечером выбрался и загрыз всю семью. Получается, это байка?

Я посмотреть в пытливые светло-карие глазки и вздохнул.

Очень распространённый сюжет, похожие истории пересказывают все кому не лень. И всё же, такое иногда случается – как с оборотнями, хотя тем полагается иметь врождённую устойчивость к вампиризму. У некоторых людей здоровье настолько подорвано, что они вполне могут заразиться через укус. Особенно если брезгуют чесночком и отказываются от булочек в Ночь Приобщения. Если такого несчастного зачаровали, велев позабыть о нападении, то после смерти он может выбраться из могилы, не понимая, что с ним происходит – или даже отрицая очевидное.

Подобные случаи отвратительны, ведь предполагают, что покусавший его вампир ощутил нарождающуюся ментальную связь, но оборвал её, избегая ответственности. Борясь с чувством голода, нежеланные отпрыски начинают жрать всё подряд, пока не поймут, что им нужна кровь.

Но пугать девчонку и выслушивать укоры на тему риска, которому я подверг её драгоценную сестрёнку, не хотелось. Тем паче, что риск этот ничтожно мал. Потому я просто пожал плечами и неопределённо сказал:

– Ну, от ломтя хлеба вампир не помрёт.

– То есть, в принципе-то вы можете есть твёрдую пищу? – не унималась рыжая.

Я в очередной раз вздохнул и поморщился:

– Это не вполне застольный разговор, боюсь испортить тебе аппетит.

– Я не брезгливая, – мелочь озорно сверкнула глазками и облизала ложку.

Похоже, она донимает меня не только из подлинного интереса, но и ради издевательства, хотя сама ещё недостаточно хорошо это сознаёт.

– Организм вампира неплохо усваивает жидкости, – сдался я. – Твёрдую пищу я тоже могу есть, но с учётом трёх неприятных моментов. Первое – она безвкусная. Второе – сразу после крови вызывает тошноту. Третье – не переваривается и покидает кишечник в неизменном виде. Так что насиловать свой пищеварительный тракт без крайней нужды я не согласен.

– Так вампиры тоже ходят в туалет? – продолжила задавать неудобные вопросы юная нахалка, уже точно чисто из вредности. Вон, едва ухмылочку сдерживает.

– Нет, милая, кровь мы усваиваем полностью, – начал звереть я. – Так что вставать из гроба, чтобы отлить не приходится. Надеюсь, твои вопросы исчерпались?

– Что вы, разумеется, нет. Я могу спрашивать до рассвета.

* * *

– До рассвета, говоришь? – совсем разозлился я, даже забывая о болезни. – Ну что ж, тогда пойдём.

Я поднялся и направился к девчонке. Та поняла, что чуточку переполнила чашу моего терпения и вжала голову в плечи. Через секунду её запястье грубо схватили. Стул скрипнул, отъезжая, потому что её выволокли из-за стола и потащили к двери.

Затем вся команда с обалдевшими лицами наблюдала, как я тащу эту шмакодявку через шканцы, а та упирается ногами и едет на пятках.

– Не обращайте внимания, – велел я. – Идёт воспитательный процесс. Ярочка сегодня останется со мной и будет считать звёзды до рассвета. Она сама захотела. Да, котёнок?

Договорив, я подхватил девчонку и перебросил через плечо. Мелочь ругалась, дёргала ногами, взвизгивала и била меня кулаками в спину. Проходя мимо фальшборта, я невольно ощутил, как она похолодела и испугалась, что ей предстоит очередное купание. Детские пальчики впились в рубашку на манер кошачьих когтей, а сердечко забилось как крылышки вилларийских колибри.

Да, да, я сильно травмировал этого ребёнка, вот сейчас и начну исправлять со всей отеческой любовью и заботой.

Сгрузив свою ношу на баке, я спустился в форпик и принёс бухту тонкого пенькового шпагата вместе с парой инструментов.