Ночь вступила в свои права, и долина забылась тревожным, тяжёлым сном. Только одно окно продолжало светиться зловещим багровым светом. Оно смотрело в тёмно-синее небо с самой вершины трезубца башни Углынь.

Маландрин не спал. Глубокая ночь всегда была для него временем дел: он следил из своей смотровой за движением звёзд или уединялся в чтилище. Сегодня труба звездочёта была бесполезна. Он долго шарил ею по небу, но ни просвета не было в низких тучах, обложивших к вечеру перевал. Тогда чародей взял со стола свечу и вышел из смотровой. Задумчиво глядя под ноги на косые винтовые ступени, он спустился по узкой лестнице вниз, на самый широкий этаж, соединявший основания трёх зубьев-башен…

…Когда-то ему казалось, что комнат здесь слишком много для него одного, и многие из них останутся пустовать. Но однажды ночью, стоя по обычаю на смотровой, он увидел звезду, летевшую на него. Мгновенье спустя башня содрогнулась до самого основания, Маландрин в панике выскочил из неё, думая, что она немедленно рухнет, похоронив его под своими древними глыбами, – и едва не упал на лежавший прямо перед порогом чёрный огромный камень. Камень выглядел так, что звездочёт надолго задумался, не сводя с него глаз, всё больше и больше дивясь на причудливые очертания метеорита. Он сел на порог и стал терпеливо ждать, когда рассветёт и можно будет вполне оценить этот подарок судьбы. Когда солнце взошло, он понял, что камень превосходит все его ожидания. Одна сторона у него оказалась довольно ровной, как подножие статуи. Маландрин поднатужился, поставил остывший метеорит на это естественное основание и отступил, поражённый: перед ним возвышалось изваяние человеческой склонённой фигуры, задрапированной мягкой тканью. На такое полное, чарующее подобие он и не надеялся!

Идеи одна ярче другой вспыхивали в его уме. Удача наконец улыбнулась ему! Люди так глупы и доверчивы, обмануть их легко! Он сумеет всех убедить, что камень исполняет желания, и тогда… О, тогда!.. Его голова закружилась от карусели дерзких, но таких осуществимых теперь планов и замыслов. Он кинулся в кладовую, схватил все пустые мешки и плотно укутал метеорит. Потом спустился в соседнюю деревушку и подрядил десяток самых крепких крестьян поднять на башню неназываемый груз. Крестьяне, которые все как один боялись странного чужака, поостереглись любопытствовать и, быстро сделав, что требовалось, убрались восвояси.

Маландрин снова остался наедине со своим сокровищем, установленным на стопку ковров в самой просторной зале. Он бережно освободил метеорит от мешков, восторженно постоял перед ним, любуясь его поразительной формой, наконец, решился и погладил его. И тотчас отдёрнул ладонь. Камень точно пронзил его ледяным, острым ударом!

Звездочёт испуганно отступил, тяжело дыша, потирая руку, в ужасе взирая на камень. Но тот был по-прежнему неподвижен. Тогда он схватил свечу, поднял её повыше и вновь обошёл, разглядывая, чёрную глыбу. От его свечи по изгибам камня струились блики, словно та, что скрывалась под глянцевой оболочкой, дышала и шевелилась. Это привело колдуна в восторг, так что он забыл только что пережитый страх.

– Да ты не проста! – восхищённо выдохнул он, не замечая, что обращается к метеориту как к женщине. – Давай заключим договор! Я буду тебя почитать, а ты мне поможешь! Попробуем?! – он приосанился и торжественно произнёс: – О великая, я желаю знать, где находится дверь в сокровищницу князей! – и он поклонился камню.

И немедленно его озарило: он ясно представил себе, где во дворце уехавшего Имлара надо искать потайную дверь. Колдун задохнулся от радости. Теперь он сможет помочь алчному Азавиду! И если пораскинуть умом, он сможет его себе подчинить! Он, Маландрин, станет настоящим владыкой этого княжества!

– О! Что за камень! Я владею сокровищем! – вскричал в исступлении звездочёт.

И точно кто-то ему это внушил, он представил в единый миг, что и как ему следует делать. Маландрин придумал богиню, Прилетающую со звезды, и её каменную волшебную тень.

Наутро он во весь опор поскакал в Светодол, где и впрямь с первой попытки нашёл потайную дверь. Азавид одарил звездочёта щедро и, кроме золота, подарил ему все угодья, что лежали между рекой Углебной и перевалом, над которым высилась башня.

Слух о явившейся «тени богини» вихрем пронёсся по княжеству. Вскоре новое чтилище стало самым заманчивым местом во всей стране, и с тех пор тропинка в башню Углынь больше не зарастала травой. А Маландрин из чужака превратился в благодетеля княжества.

Казалось, он должен бы быть доволен и счастлив. Но тайное недоумение глодало его всё сильней. Происходило что-то непостижимое, как тот удар, что нанёс ему метеорит в незабываемый первый день. Он не был настоящим хозяином камня! Он даже не смел коснуться его. Он боялся его. Он вслепую пользовался его таинственной силой, но не мог им управлять. Метеорит словно бы жил собственной жизнью, владея и управляя им, звездочётом, и эта тёмная жизнь пугала его. Он чувствовал, что ему не будет покоя, пока он не обретёт власти над камнем…

…Вот и в эту ночь он явился в чтилище, чтобы вновь попытаться покорить себе силу, живущую в камне. Он медленно обошёл метеорит, в тысячный раз пристально и бесплодно вглядываясь в его изгибы. Потом отдёрнул белую ткань, висевшую на стене.

За ней стояло высокое зеркало с тремя раскрытыми створками. В них сразу же отразились бесчисленные ряды чёрных склонённых окаменелых фигур. Как заворожённый, он засмотрелся вглубь, в сумрачную зеркальную бесконечность. Казалось, что неподвижная «тень богини» манила его туда за собой… Внезапно он вздрогнул, вскрикнул и отшатнулся. Ему показалось, что отражения шевельнулись! Они действительно двигались!