— «Сторговаться»?

— Вы не верите?

— Почему же? Значит, марксистский центр? Ну наподобие Второго Интернационала во главе с Каутским? А место Каутского у нас, в России, займет Троцкий? Так?

— Ну хотя бы. А почему бы и нет? Почему вы считаете, что Ленин может быть лидером партии, а Троцкий нет?

— Смотря какой партии. Во всяком случае, к партии пролетарской революции и диктатуры пролетариата Троцкий никакого отношения не имеет и не может иметь.

— Почему?

— Да хотя бы потому, что он не верит ни в пролетариат, ни в его революцию.

— Откуда вы взяли?

— Из высказываний самого Троцкого: я ведь кое-что почитываю и сопоставляю.

— А все же?

— Зачем повторять то, что вам и без меня известно. Он ведь метит в ведущие лидеры, и для него это на первом месте. Это цель. Остальное — средство.

— Да, Троцкий задумал себя как ведущего лидера рабочего движения в России, — согласился Слонимцев. — И он станет им — поверьте мне. Это нужно понять и оценить. Он — крупная фигура.

— Вот именно, «задумал», преднамеренно избрал политическую карьеру, убедившись на опыте Каутского и иже с ним, что неплохо заявить себя лидером, представительствовать от пролетариата России, говорить от его имени, шантажировать капиталистов угрозой революции, выторговывая для себя государственные посты: мол, я распоряжаюсь огромной силой, и если захочу, то напущу ее на вас. Кошелек или жизнь?! Ну, по примеру Каутского. Или того же Мильерана. Ведь можно в конце концов получить и министерский пост, например. Недурно, а? Надеть царскую ливрею...

— Не вижу в том ничего дурного. Сторонники Жореса оправдывают шаг Мильерана. Сторонники Бернштейна и Каутского — тоже. Не забывайте: Лассаль не гнушался встречаться с Бисмарком, а свои сочинения до конца жизни посылал железному канцлеру.

— Лассаль, говоря нынешним языком, использовал легальные средства борьбы. Требуя от Бисмарка всеобщего избирательного права, он тем самым разоблачал так называемый «социализм» Бисмарка, который всегда имел целью, по утверждению Меринга, морочить рабочих нищенскими подачками, для того чтобы они, подобно придворным лакеям, были покладистее и больше позволяли по отношению к себе. Вот такой же нищенский и лакейский «социализм» и у вашего Троцкого. Ведь все знают его отношение к рабочим, он называет их «незрелым пролетариатом», «серой массой», «ленивыми животными». Я, например, не могу представить себе, чтобы Ленин столь барски-пренебрежительно относился к труженикам. Ну а что касается Троцкого, то еще Гегель говорил: «Что человек делает, таков он и есть».

Слонимцев досадливо поморщился:

— Вы придаете значение пустячкам. Троцкий экспансивен, у него холерический характер. Но что касается бисмарковского «социализма», то лучше уж такой, чем никакого. Пролетариат еще не созрел до того, чтобы управлять самостоятельно. Ему нужно не учение, не марксизм, ему нужна религия, та самая социалистическая религия, над созданием которой трудятся Богданов и его единомышленники — большевики, кстати.

— Были. Теперь богоискатели и отзовисты.

— Не хочу спорить. Меня всегда забавляет ваша ортодоксальность, Куйбышев. А ведь, казалось бы, вы, как выходец из дворянского класса, должны были бы обладать определенной утонченностью. Вы сразу же разложили все по полкам: ликвидаторы, отзовисты, троцкисты, ревизионисты, богоискатели и так далее. Все мы ищем своего бога. Так было и так будет. Вы слишком мало придаете значения нравственной стороне дела. А ведь Троцкий прав, когда говорит, что социал-демократическая партия связана воедино не внешним принуждением, не партийной дисциплиной, а нравственной связью.

— Без уплаты членских взносов и выполнения устава?

— Не понял.

— И не поймете. Ну какая у нас с вами, Слонимцев, может быть нравственная связь? Объясните, за какие такие дела вы сюда угодили?.. То-то же, не хотите объяснять. А я скажу: Троцкий послал вас мешать нам, сделать все возможное, чтобы сорвать работу Российской организационной комиссии, а следовательно, и созыв Всероссийской конференции. А жандармы, не поняв, что вы хотите им помочь, сцапали вас по старому розыскному списку.

— Ну это уж слишком!

— Можете возмущаться сколько угодно. Партию от оппортунистов мы все равно очистим, если это звучит даже не очень утонченно. Идеалы господина Троцкого нам тоже известны: Дизраэли, Людовик Бонапарт, Бисмарк, Карл Каутский, а из российских — те самые господа, деток которых вы и Троцкий, если верить вашим рассказам, репетировали: миллионеры братья Поляковы, чайный король Высоцкий, банкир Каминка, барон Гинзбург — люди, начавшие с нуля и добившиеся всего.

— Вы очень проницательны, кадет, — усмехнулся Слонимцев. — Названные вами личности в самом деле мои идеалы. Ну а будущее все равно за нами, если даже вы созовете сто своих конференций и съездов. Будущее принадлежит не «серой массе», а нашей выдержке. Мы умеем ждать. Спасибо, вы развлекли меня. Вижу, скучать здесь не придется. Одного лишь не пойму: не все ли равно вам, какой она будет, партия, — легальной или нелегальной? Ну какое отношение к пролетариату имеете вы, потомственный дворянин? Вы попутчик революции — и только.

— А вы?

— А я даже не попутчик: она мне не нужна, революция. Мне нужна партия. Легальная, узаконенная, в которой я мог бы играть ту или иную роль, делать политическую карьеру, как вы справедливо заметили. Хотите пробиться в лидеры, к руководству — примыкайте к нам. У нас все: своя газета, свои средства, прочный союз с лидерами Второго Интернационала, сочувствие буржуазии. Мы вас поддержим, вознесем. Нам нужны люди с понятием. Ну как вы не можете уразуметь: революция в России — химера, РСДРП по своему происхождению является не партией рабочего класса, а партией мелкобуржуазной интеллигенции, рабочие не хотят признавать ее.