Шрифт:
Славка выслушал новость совершенно равнодушно, сказал только:
– Родишь, не брошу.
И отвернулся. Надя попыталась обнять его, но тот резко оттолкнул девушку, зло бросив:
– Не липни, домой иди.
Девушка отпрянула, как от пощёчины. Живот внезапно скрутила резкая боль. Теряя сознание, почувствовала, как что-то горячее хлынуло по ногам.
Потом была скорая, белый потолок гинекологической палаты. Беременность сохранить не удалось.
На следующий день Славик пришёл её навестить. Остановился в дверях, постоял в напряжённом молчании. Затем произнёс:
– Я завтра уезжаю. Куда, не скажу, искать меня не нужно.
И вышел.
Съёжившись на неудобной больничной койке, Надя горько плакала. Её надежды на счастливую семейную жизнь рассыпались, словно карточный домик.
Глава 3
ДРАГОЦЕННОСТЬ
В комнате на столе стоял небольшой террариум. В нём, подсвеченные специальной лампой, в торфяной подстилке копошились крошечные новорождённые паучки. Их хитиновые спинки под электрическими лучами переливались жёлтыми бликами, разноцветные волоски на мохнатых лапках ярко блестели.
Над террариумом склонились две девчушки лет двенадцати. Одна из них держала ладонь над паучками, словно пытаясь согреть их теплом руки, и говорила громким шёпотом:
– Смотри, Лика, какие хорошенькие! Первый мой выводок. Так трудно было! Тут же, знаешь, температура определённая нужна, и влажность, и свет. Но я справилась.
Лика слегка боязливо заглядывала в террариум:
– Они такие милые. Золотистые, блестящие. Только зачем тебе их столько?
– Как зачем? Смотри: вот Изумрудик, здесь Алмазик, там вон Сапфирик спрятался. У меня теперь целая коллекция живых драгоценностей!
ОБЩЕЖИТИЕ
В заброшенном доме, в пустой пыльной комнате, у стены стояли большие часы. Они давно сломались, и хозяева бросили их при переезде. Не тащить же испорченное старьё в новую квартиру.
Через некоторое время пространство между неподвижными шестерёнками заняла большая паучья кампания. Детки, смешно перебирая лапками, висели на прозрачных нитях-паутинках, колыхаясь от малейшего сквозняка, пока их мама, затаившись в коконе, поджидала зазевавшуюся мелкую мошкару.
Внизу, под маятником, поселилась мышь. Натаскала в угол старого тряпья, свила из него тёплое уютное гнездо, и разродилась пищащей малышнёй.
Так бесполезный хлам надолго стал домом для двух забавных семеек.
ЗАМИНКА
Игорь стоял посреди комнаты, растерянно озираясь и потирая лоб.
– Зачем я сейчас это вспомнил? Ну, выдрал когда-то страницу с двойкой из дневника. Я уже и думать забыл о школе. А это сейчас к чему всплыло? Первое свидание. Ну капец, как тогда неловко вышло.. так! Не отвлекайся!
В это время в его голове маленький нейрончик суетливо копошился в куче записок. Открывал и отбрасывал в сторону:
– Не то. Не то. Снова не то. Боже, сколько хлама!
Наконец извлёк нужный листок и, подпрыгивая, замахал им, как флагом:
– Вот же оно!
Игорь стукнул себя ладонью по лбу:
– Точно! Ключи в верхнем ящике!
Вытащил пропажу и торопливо вышел из комнаты.
Нейрончик облегчённо выдохнул. Уселся возле кучи с воспоминаниями:
– Кажется, пора провести здесь ревизию.
ТИХОЕ МЕСТО
На берегу широкой реки, в безлюдной заводи, у кромки воды сидел рыбак. Его незакинутые снасти лежали на земле чуть в стороне. Насыпанный прикорм уже почти весь расхватали рыбы. Сам удильщик что-то негромко говорил, иногда чуть повышая голос и жестикулируя, словно вёл диалог с невидимым собеседником. Выговорившись, резко замолчал. Вздохнув, достал сигарету, закурил и остался сидеть молча, задумчиво глядя на воду.
Под водой, в углублении песчаного дна, зарывшись в ил так, что наружу выступала только голова и часть спины, лежал большой сом. Где-то сверху над ним, искрясь в солнечных лучах, шустрыми стайками носились мелкие рыбёшки. На отмели, по рыхлому песку, деловито ползали раки, перебирая клешнями мелкую добычу. Но вся эта водная жизнь бурлила как будто в отдалении. Здесь же, в тинистой яме, закрытой толстыми стеблями рогоза, царили тишина и темнота. Лениво шевеля плавниками, сом наслаждался своим уединением, потихоньку проваливаясь в сон.