– А если у нас случится Армагеддон? – хмурится Гордей.

– То вы справитесь, – хлопает его по плечу Аня.

– Так нечестно, Малышечка. Только у тебя есть самое мощное оружие. И ты его уносишь с собой, – жадно заглядывает в её декольте.

– Прости, дорогой, твои любимые троечки, которые стали пятёрочками, я отстегнуть не могу, – поправляет свою пышную грудь Аня. – Воспользуйся своей.

– Боюсь, дочь не оценит.

– Главное, чтобы я оценила. Потому что у меня уже дёргается глаз от этих бесконечных пелёнок, разбросанных игрушек и соплей. Если я не выпущу пар…, – зло прищуривается.

– Всё-всё, я понял. Идите, – поднимает примирительно руки Гордей.

Мы со Святом переглядываемся, смеёмся.

Да, друзья у нас шумные, но я всё равно их очень люблю. Ну и раз уж выпал шанс прогуляться и немного развеяться, нельзя его упускать.

И в отличие от Ани, я ухожу со спокойной душой. Знаю наверняка, что Свят справится. Если у друзей дети “мамсики”, то наши стопроцентно “папсики”. Тут уж ничего не попишешь.

Нет, с Лёвкой мне справляться было намного проще. Да он и спокойнее был, чем Богдаша. Но папу они всё равно любят больше. Но я не ревную. Главное, что папа бесконечно любит меня.

Вспоминаю свою вторую беременность.

Она разительно отличалась от первой. Чувствовала я себя намного лучше и в физическом, и в эмоциональном плане, а главное, нагло купалась в любви и заботе мужа.

Да, знаю, он пытался наверстать всё упущенное с Богдашей, ну а я активно “позволяла” ему это.

Правда, паранойя нашего папочки всё же вылезла опять на поздних сроках беременности. Но тут и врачи не давали расслабляться, постоянно пугали нас какими-то осложнениями. Но мы справились, вместе пройдя этот нелёгкий путь. И теперь у нас двое самых замечательных сорванцов. Богдаше скоро три, а Лёвке недавно исполнилось полтора.

– Всё, Маша, пойдём, пока малые заигрались. Иначе сейчас ещё что-то случится.

– Стоп! – командует Гордей.

– Ну что ещё? – оборачивается Аня.

– А поцеловать любимого мужа?

– Я злая, могу укусить только.

– А я всё же не удержусь, – иду к креслу, опускаюсь на колени к Святу.

Сладко целую его в губы.

– Я тебя тоже люблю, – шепчет муж одними губами.

Гордей же сидит с видом самого несчастного человека на планете.

– Ладно! – вздыхает Аня.

Делает к нему шаг, но Гордей тут же срывается с места, сносит её, утаскивает в соседнюю комнату, и под Анины визги захлопывает дверь.

– Чёрт! Кажется, мы сегодня так никуда и не уйдём, – смеюсь я.

– Мы можем тоже уединиться, – шепчет на ухо муж. – Малые всё при деле, комнат у нас хватает.

– Уединимся, когда вернусь. Я хочу тебя в полное пользование, – провожу ноготком по его грудным мышцам, виднеющимся из ворота расстёгнутой рубашки.

– Тогда срочно остановись. Иначе…, – сжимает мои ягодицы, одна рука ныряет под юбку.

– Нет! – резко свожу ноги. – Вечером!

– Жадная Маша.

В этот момент раздаётся грохот и рёв.

Авария! Егор и Лёва столкнулись машинками, и стукнулись лбами.

Бежим со Святом ликвидировать последствия.

Лёвка сразу забирается к отцу на руки, горестно всхлипывает, жалуется. А мне достаётся орущий Егор. И он диким рёвом требует маму.

Из соседней комнаты вылетает растрёпанная Аня. Помада смазана, пуговицы на блузке застёгнуты неправильно.

– Ма-ма-ма-ма-а-а, – орёт Егор.

– Ну тише, тише, мой хороший, – успокаивает его Аня.

Но теперь, глядя на этот беспредел, плакать начинает и Мила. Её успокаивать принимается уже Гордей.

Богдан тоже бросает конструктор и несётся к нам, жалеть братика.

Эта буря утихает не сразу. А когда это всё же случается, Аня чуть не плачет.

– Я так и знала! Это всё ты, Дымов! Я тебя ненавижу!

– Хм, а пять минут ты мне говорила совсем другое, – довольно улыбается Гордей.

– Не напоминай! Чёртов манипулятор!

– Малышечка, а может ну его этот шопинг и спа. Давай закажем доставку. Нам сейчас домой привезут все, на что пальчиком покажешь. И спа мы вам такой устроим, что вы обалдеете.

– Нет! Я хочу выйти в люди. На лица их посмотреть, понимаешь? Ты мне обещал.

– Хорошо, иди, – сдаётся Гордей. – Ну, если сможешь отцепить от себя малых.

Конечно, быстро это сделать не получается, но в итоге мы все же вырываемся.

– Пойдём быстрее, – вытягивает меня Аня, на ходу обувая сапожки. – Если сейчас опять что-то случится… Я взорвусь!