А ведь до этого мечтал с Наташей здесь Новый год встретить. Тоже думал, будет у нас романтика, ёлка, мандарины, богатый стол.

А вышло как вышло.

Рванул сюда и себя почти потерял. Первые дни заливался водкой так, что в памяти почти ничего не осталось. Вчера же решил выплывать. Бутылки всё выкинул на хрен. Из-за бабы спиться – не мой вариант.

О том, что сегодня Новый год, я и забыл. Спасибо, Снегурка напомнила. Она мне вообще о многом напомнила. Такая нереально красивая, молоденькая, на Наташку в юности чем-то похожа.

Неужели и эта девочка лет через десять ссучится и тоже превратится в продажную тварь?

Скорбно признавать, но, скорее всего, так и будет. Сочувствую я её “хорошему парню”.

Всё! Надо ехать. Каждому своё. Кому-то Снегурка-красавица, а кому-то голодное как зверь одиночество.

Завожу машину, уже собираюсь отъезжать, когда замечаю движение на пороге.

Оба-на. Снегурка. Наверное, за пакетами вышла. Только что-то странная она какая-то. Идёт пошатываясь.

Смотрю, как девочка останавливается, как-то потерянно оглядывается, смотрит в небо, а потом падает на снег, как подкошенная.

Что за…?

Выскакиваю из машины, подбегаю к девчонке, опускаюсь на колени. Замираю. Такая она невозможно красивая, фарфоровая кожа, вздёрнутый носик, веснушки, рыжие кудряшки. Как будто солнышко посреди зимы ко мне спустилось. Замираю взглядом на её алых, слегка приоткрытых губках.

И такое желание бешеное ловлю провести языком по ним, попробовать на вкус. Почему-то я уверен, что почувствую вкус карамели. Ещё хочу зарыться в шею девочке, вдохнуть её дурманящий запах.

В штанах твердеет. Опять! Всю дорогу боролся с этим зверем. Только отпустило, и вот.

Так, ты дебил, Дымов? Девочке плохо, а ты тут мысли пошлые распустил.

– Э, малышка, – хлопаю её слегка по щекам.

Она кривится, всхлипывает, из-под прикрытых век начинают сочиться слёзы.

Да что ж за херня такая? Это “хороший парень” тебя обидел?

Приподнимаю девочку в сидячее положение, тормошу её.

– Снегурка, ты меня слышишь?

Приоткрывает слегка мутные глаза.

– Где я? – морщится.

– В сугробе. Ты чего выскочила? Парень твой где? Позвать его?

Мотает отрицательно головой, начинает рыдать. Да так горько, что у меня всё сжимается внутри.

– Что случилось? С парнем твоим что-то?

Я уж ненароком думаю, может, он там откинулся, и она труп застала?

– Игорь там с Танькой, – всхлипывает опять. – Они там…, – недоговаривает, снова ревёт.

– С Танькой, значит? – закипает всё внутри. Лучше бы откинулся, урод!

Моя личная драма смешивается с чувствами этой чистой обманутой девочки, и меня кроет по полной. Хочется пойти в домик, вытащить её женишка на снег и доделать то, что недоделал с Наташкиным хахалем. Но… кому оно нужно.

– Так, пошли отсюда, красавица, – пытаюсь поднять девочку на ноги, но стоять она не может.

Ну и ладно, подхватываю её на руки.

– К-куда мы, – рвано всхлипывает она, утыкаясь в моё плечо.

– Тихо! Всё, не боись.

Усаживаю её на пассажирское сиденье, уже хочу запрыгнуть на своё место, но вспоминаю про пакеты с продуктами, которые сиротливо стоят на террасе.

– Ах да. Надо забрать, – бормочу себе под нос. – Хрен вам Снегуркины подарки. Снег жрите, уроды, – кидаю в сердцах и уношу всё это добро в машину.

– А мы сейчас с тобой, Снегурка, свой праздник устроим. Не реви, прорвёмся!

Глава 6.

Доезжаем мы не так быстро, как хотелось бы. Метель усиливается с каждой минутой, и дороги практически не видно. Спасибо моему полному приводу, иначе мы бы тут застряли наглухо.

Машина Снегурки стоит заметённой так, что её уже и от сугроба с трудом отличить можно.

Интересно, а её “хороший парень” сейчас что думает? Или он даже рад будет, если девочка в лесу в зимнюю ночь сгинет?

Если бы я уехал сейчас, она бы тут так и валялась на снегу, пока в сосульку не превратилась? Она и так перемёрзла, перенервничала, а теперь её вообще добить решили?

Опять в груди поднимается волна злости. Что ж это за “любовь” такая? Не, ну решил ты с девкой другой развлечься, базара нет, но зачем так-то? Ты же должен башкой понимать, что малышка сейчас в таком состоянии может глупостей наделать? И метель на улице ты не видишь? Или тебе со своей кобылы слезть некогда, чтобы в окно посмотреть?