— Я, ваше благородие, сам увольняюсь. Идите вы к чертям, — добродушно пожелал мужчина и обернулся ко мне: — Ну что, ваше сиятельство, когда приступать к работе?

Я ощутил как в лесу, окружающем каменоломню, меняется магический фон. Леший исчез — отправился оставлять подарочки для Дробынина. Совсем скоро это место покажется ему очень недружелюбным…

День начинался просто отлично. У меня был первый нанятый работник и, пожалуй, самый важный. Так как за него поручился леший, о надежности его я не волновался. Теперь разработка шахты будет в хороших руках.

— Приступаем прямо сейчас, — моей улыбкой можно было осветить большой императорский бальный зал.

Купец Дробынин очень хотел нас остановить, но не мог. Хватило одного моего холодного взгляда, чтобы он наконец понял — со мной лучше не связываться. Как бы он ни хотел власти, в сфере чести у дворян были преимущества.

Оскорбление дворянской чести дело серьезное. Тронь он меня или человека, за которого я вступился, буду иметь право вызвать на дуэль тут же.

Понимал это всё Дробынин. Понимал, и оттого сильно злился. Но молчал, пока мы усаживались в автомобиль и уезжали.

В зеркале я видел, как купец с кем-то уже говорит по телефону, злобно прищуриваясь.

— Виталь Борисович, полагаю, что сборы и переезд нужно организовать немедля. Как бы ваш бывший работодатель не вздумал чего плохого сотворить, — сказал я, трезво оценивая мстительность Дробынина.

Честно говоря, я ожидал от него чего угодно, но не полюбовного завершения нашего знакомства. С него станется спалить весь дом Виталя, вместе с семьей…

Хотелось верить, что до такого купец не опустится, но полагаться только на надежды опасно. Теперь это мой человек, значит я обеспечу ему безопасность.

— Прямо сейчас? — немного удивился мужчина, но затем пожал плечами: — Как скажете, ваше сиятельство. Так-то вы правы: Вадим Жданович дурной человек. Уж не знаю, душегуб иль нет, но рисковать семьей не стану.

Вот это я понимаю, мой подход. Есть проблема, есть решение. Значит действуем.

Жил управляющий в соседнем поселке. И дом его выглядел паршиво. Конечно, было видно, что его стараются поддерживать в приличном виде, но сходу было очевидно, что денег на это катастрофически не хватает.

Едва мы вошли через калитку, как из распахнутого окна высунулась белобрысая голова. Подросток, лет тринадцати, может чуть больше, встревоженно спросил:

— Бать? Случилось чего? — затем он заметил меня и настороженно добавил: — Ой, здрасте.

Виталь нахмурился и осуждающе покачал головой. Парнишка тут же исправился:

— Здравствуйте, — миг раздумий и он выбрал наиболее универсальное: — барин.

Я остановил порыв Виталя представить меня полностью. Успеется ещё, чего лишний раз смущать его детей.

А их оказалось немало. Они гурьбой высыпали на улицу, и отец с гордостью представил каждого. У всех были соломенного цвета волосы, выцветшие почти до белизны. Я взглянул на темный чуб мужчины и он коротко прояснил:

— В матушку пошли.

Голос его дрогнул и я понял, что передо мной отец-одиночка. Весьма многодетный. Пятеро ребятишек, включая относительно взрослого Дмитрия, который нас и встретил.

Три девчушки погодки, лет семи. И совсем мелкий карапуз, которого держала на руках Олеся, самая старшая из дочерей.

Виталь детям объяснил всё серьезно и одновременно просто. Собирайтесь, мол, уезжаем насовсем. Возражений не последовало, что меня приятно удивило.

Я приготовился долго ждать. И, возможно, съездить несколько раз. Всё-таки собрать такую ораву дело не быстрое. Но я ошибся. Сборы заняли пару часов, не больше. Нажитого имущества у управляющего едва набралось на телегу, которую привязали к машине по типу прицепа.

Тут я уже изумился неприкрыто.

Мужчина отвел меня в сторону и рассказал мне свою историю. Сжато и без каких-либо сожалений, что лишь больше поразило меня.

Реченские, такая у них была фамилия, раньше жили довольно неплохо. Не шиковали, но и не жаловались. Хватало и на еду, и на одежду постоянно растущим детям. Старшего в гимназию пристроили, в самом уездном центре, Сердоболи.

Пока не пришла беда вместе с рождением самого младшего сына. Жена слегла с горячкой и местные знахари ничем помочь не смогли. Виталь подался в столицу, к целителям. И начал продавать всё, что возможно, чтобы оплатить лечение любимой.

Дмитрий бросил учебу и занялся младшими детьми, пока отец метался между каменоломней и лечебницей. Но своих денег всё равно не хватило. Тут-то его и «выручил» купец, ссудив приличную сумму и посулив увеличение зарплаты, чтобы было проще потом расплатиться.