Расставались мы с рыжим в Сердоболи. Я довез его туда, чтобы он арендовал ещё одну машину. Случись что, будет возможность добраться не на своих двоих.

— Вы берегите себя, ваше сиятельство, — с заботой велел мне парень на прощание. — Теперь вон сколько у вас людей, это ж какая ответственность!

— Эх, Тимофей, — улыбнулся я. — Ответственность не означает, что люди без тебя сами ни на что не способны. А если ты им будешь показывать именно это, так и не будут способны. Хийденсельга без меня жила всё это время, проживет и дальше.

Я немного помолчал, потом подмигнул рыжему и добавил:

— Просто со мной проживет лучше. А вообще, вот тебе мой совет — не стремись сразу решать все проблемы других людей. Дай им возможность самим это сделать. Так и им приятнее будет, и тебе меньше нервов.

— Понял, — не очень уверенно ответил помощник, но всё же пришел к верному выводу: — Не лезть лишний раз, насаждая помощь. Не умничать, короче говоря, да?

— И это тоже, — я похлопал его по плечу. — Уверен, ты отлично справишься.

Уже забравшись в машину и заводя мотор, я заметил его хитрую улыбку. Опустил стекло и услышал:

— Это вы сейчас со мной проделали то, о чем говорили, Александр Лукич?

— Нет, Тимофей. Я в тебя просто верю, — улыбнулся я. — А без веры это не сработает. Ну давай, до скорой встречи.

— До встречи, ваше сиятельство. И удачи вам!

— Удача благоволит храбрым, Тимофей Петрович! — ответил я и нажал на газ.

Мне предстоял долгий путь. С грузом быстро не погоняешь, тем более до выезда на трассу. Но меня этот путь воодушевлял. В дороге хорошо думается и мечтается.

Открывающиеся возможности подгоняли. А количество новых забот ничуть не тяготило. Все они для дела, для того будущего, к которому я стремился.

После осторожной проселочной дороги, по шоссе я поехал быстрее. Мимо проносились невероятные Карельские леса, а впереди собирались темные грозовые тучи. Я мчал прямо к ним, напевая себе под нос одну из бравурных песенок Прохора и постукивал в ритм по рулю.

Где-то далеко на юге сверкнула первая молния и я улыбнулся ей. Вот уж что, а непогода меня точно не остановит. Тем более у Овражского есть теплый очаг и чудесный травяной чай.

Мастерская была моей первой целью.

А потом уже домой, сообщать радостную новость. Владения рода Вознесенских сегодня пополнились настоящим сокровищем.

Путь прошел спокойно и как-то очень быстро.

Погруженный в мечты и планы, я и сам не заметил как добрался до цели.

Потому что приятно было раздумывать над тем, как деревня будет расти и развиваться. Как брошенные сейчас дома наполнятся людьми и всем им найдется хорошая работа. Как построят школу и дети будут носиться по пока еще пустующим дорогам, стараясь скрыться от учителей, которые обязательно будут не грозными и не скучными.

Надо будет и обоих представителей нечисти подключить к образованию детворы. Хотя бы про историю края и тех мест. Да и в принципе, чтобы привить правильную привычку к мирному соседству.

Мне казалось, что если Хийси увидит восхищенно распахнутые рты ребят, то пугать их точно не будет. Да и Сохрон многому про лес мог научить…

В общем, в дороге я продумывал почти все возможные сферы жизни пока еще небольшой деревушки.

Водный транспорт тоже хорошо бы наладить. По воде удобнее и быстрее получится добираться до ближайших городов. Небольшой речной вокзал возвести, причалы сделать…

Всё со временем, конечно. Но обязательно случится. Уж я об этом позабочусь.

Приятные мысли заняли всё время. И даже стремительно темнеющее впереди небо не сбивало меня с отличного настроения. Для меня это даже был своего рода добрый знак, ведь в нашу первую встречу с мастером тоже бушевала стихия. Славная тогда буря была.

Хотя сейчас, похоже, надвигалась непогода гораздо сильнее.

Овражский, которого я заранее предупредил о своем визите, встречал меня на так же на крыльце.

— Александр Лукич, здравы будьте! — он сошел по ступеням и двинулся мне навстречу.

— Максим Леонидович, рад вас видеть, — я пожал его крепкую загорелую руку и кивнул на прицеп: — Материал, о котором мы с вами беседовали.

Описал я вкратце, о месторождении мрамора говорить не стал. Не то чтобы не доверял мастеру-каменщику, скорее любопытно было посмотреть на его реакцию. Своего рода маленькое испытание.

Овражский залез под брезент, которым укрыли глыбы, и громко присвистнул.