– Я слегка Вас успокаиваю, чтобы мы смогли поговорить о деле, – незнакомец говорил ровно, и Диза постепенно расслабилась и перестала бояться.

– О деле? – переспросила она, внутри понимая, что может быть за дело к ней у вальда, после того как он признался, что вкус её эмоций ему понравился.

– Да, я предлагаю Вам работу и контракт. Насколько я успел выяснить, работу вы потеряли более полугода назад после сложной беременности и родов. Сейчас Вы совершенно свободны. А с этим, – офицер нежно провел по красному знаку на щеке, – Ваша жизнь превратится в Ад.

– Расскажите, каково там? – дерзила Диза, намекая на происхождение вальда из нижнего мира.

– О! Ваши колючки тоже не плохи на вкус, но – и он потер пальцами у нее между ног, – вкус других Ваших эмоций мне нравится больше.

Диза дернулась от его прикосновения, но решила больше не проявлять характер, пока не выяснит все детали.

– С контрактом все более или менее понятно. Прошу лишь добавить в него обязательное условие: в обмен на мои эмоции, знак «Инь» будет скрыт иллюзией. Чтобы я могла нормально жить. – Диза старалась говорить, как можно более спокойно, понимая, что сейчас решается не только ее судьба. – А что за работу Вы предлагаете? У меня не так много компетенций. Я так понимаю, мои навыки актрисы вряд ли кому-то будут нужны в Вашей службе, – и она кивнула головой в сторону форменного значка на кителе.

Диза внимательно смотрела на Мишеля своими потрясающими синими глазами, в которых за вселенской усталостью и страхом, проглядывал огонек любопытства и надежды. Растрепанные каштановые волосы, с безнадежно испорченной укладкой, спадали на ковёр. Вальд прошёлся взглядом по чётким скулам, спустился ниже к ключицам, аккуратно выпирающим полушариям груди. Навалившись на руку, подогнув острые коленки, она не отводила взгляда от него и ждала ответа, закусив губу. Изгиб тонкой талии придавал необыкновенную изящность позе. Вальду было всё труднее сдерживаться.

– Я полковник Мишель Лайет, главный распорядитель гвардейцев Прайза. О Вас, как вы уже поняли мне известно всё, что может быть в досье гвардии, то есть всё кроме вашего любимого блюда… Хотя нет – это креветки в кляре! – улыбка озарила лицо полковника.

– Я думала у вальдов проблемы с мимикой? – скептически отозвалась Диза.

– О, да. Я пытаюсь копировать человеческие шутки и реакции на них. Раньше у меня это получалось очень редко. Но после недавней подпитки вашими эмоциями, кажется я стал почти человеком. Видите, даже смог вызвать у вас улыбку, – веселился вальд.

Диза подумала, что он очень красив. Внешность низших вальдов была настоящая не иллюзорная, как у высших, которые могли принимать любой облик, при достаточной энергетической подпитке. Но высших Диза видела только в сети или по визору. А низшие присутствовали во всех сферах жизни. И были, как правило, красивыми лицом и спортивного сложения.

Мишель был высок, с прямой спиной, широким разворотом плеч, мощными прокачанными лопатками и тонкой талией, он мог бы взять призовое место на конкурсе бодибилдеров. Лицо было выраженно квадратным с мощным подбородком и рельефными скулами, глаза слегка заужены, внимательно выглядывали из-под надбровных дуг, карие, почти чёрные, что выдавало в нём полукровку, в котором была кровь высших. Ведь у низших глаза были одинаково красные. Чёрные волосы с короткой стрижкой крайне подходили к его классической внешности воина. На ум приходил Конан-Варвар. Или последний был рыжим? Впрочем, не важно. Диза чувствовала – у неё появился шанс на жизнь.

– Так вот, рассказываю, – заговорил Мишель, отрывая женщину от созерцания, – Дизария Вальгейм, 32 года, трое детей, один из которых мальчик с измененным ДНК, рожденный для защиты рубежей великой Ариллии. В прошлом – актриса театра драмы города Прайза. Муж – конструктор военного завода – обвиненный в подготовке побега из страны. Он не выдержав давления властей, сгинул в Тумане на второй год величайшей войны, не оставив в вашей утробе ребёнка, в соответствии с вступившим тогда в силу законом. После появления красного знака «Инь» на вашей идеальной щёчке, вы подверглись насилию со стороны, актёров, работников сцены и даже сторожа родного театра, в результате чего и появился ваш сын Тимур. Осложнения после полученных травм и тяжелые роды, привели к тому, что Вы стали бесплодны. И теперь, – вальд погладил красную метку на щеке, – любой мужчина или вальд может воспользоваться вами, чтобы снять стресс. Скорее всего с вашей внешностью, Вы и до дома не дойдёте живой. Верно обрисовал я вашу ситуацию и возможные перспективы?

Мишель посмотрел на Дизу в поисках подтверждения своих слов, но наткнулся на горящий взгляд, занавешенный шторкой слез.

Диза слушала сухие строчки официальных данных, и вспоминала эмоции своего прошлого. Вальд рядом просто млел. Он насыщался яркими отчаянием и болью, излучаемых ей. Эти волны распространялись, затопляя собой маленькое пространство кабинета. Казалось, их можно было потрогать руками, как нити нежной сахарной ваты, они были почти осязаемы для вальда.

Диза же продолжала смотреть на Мишеля сквозь слёзы, не находя в себе силы успокоиться. Она вспоминала, как муж на второй год войны становился всё мрачнее с каждым днём. Она не понимала причину такого поведения, ведь он был защищён от призыва тем, что работал на военном заводе. Он был любовью всей её жизни – голубоглазый изящный высокий блондин, он был похож на прекрасного эльфа из сказки. Они тянулись друг к другу как магниты. Несмотря на то, что она была актрисой и поклонники не давали прохода с предложениями разной степени пристойности, все её мысли были о нём и детях, которые взяли от него изящество, а от неё невероятной красоты волосы и синие глаза.

Когда вышел закон об обязательной беременности, Диза даже втайне радовалась, ведь ей очень хотелось третью дочку. А пока та вырастет – война обязательно закончится. Но видимо Эндерел знал больше из-за своей причастности к военной сфере, и категорически был против ещё одного ребёнка. Он говорил, что скоро найдёт выход для них. Прекратил всякую близость, чтобы исключить малейший шанс наступления беременности. В стране тогда уже контрацептивы не продавались под страхом смерти. Аборты были под строжайшим запретом.