Двор находился на окраине городка, жившего за счёт местного горнодобывающего завода. Три дома, построенные ещё при Сталине, окружали детскую площадку в центре, над которой с четвёртой стороны нависал лес.

Выглянуло осеннее солнце, лаская спину тёплыми лучами. Тусклый двор сразу озарился.

Валявшийся у стены под кустиком пьяница, которого я приметила ещё по пути в ту сторону, отполз в тень. Старушек на отполированной скамейке уже не было. Наш транспорт всё также одиноко стоял на своём месте. Я влетела на свой этаж, перепрыгивая через ступеньку, и застучала кулаком по двери. Ключи забыла. Открыла Ева. Хотела уже пожурить сестру за то, что не стоит открывать незнакомцам, но не стала.

– Всё хорошо? – спросила я, нежно гладя малышку по пшеничным волосам, заплетённым в две косички.

– Здесь страшно, – прошептала Ева.

Присела на корточки, вытерла запачканную щёчку пятилетней девочки и ободряюще улыбнулась. Сестрой она была мне только по маме. Мой отец бросил нас, когда мне было лет десять, и было это как раз десять лет назад.

Потом маменька познакомилась с другим мужчиной, но официально брак они не регистрировали. Она продала свою квартиру, переехала к новому мужу, часть денег дала мне, на другую купила машину. Вскоре на свет появилась Ева. Я была очень рада за маму и поддерживала тёплые отношения с отчимом.

А потом дядя Сергей умер. Его родственники выставили маму с квартиры вместе с ребёнком. И, увы, были в своём праве, наверное. Так что родительница приехала в мою однушку.

Мама была совсем разбита, как тогда. В ту ночь, когда моя жизнь раскололась на «до» и «после». Я сидела в своей комнате и тихо плакала, чтобы ругающиеся родители меня не услышали. Вдруг папа накричал бы и на меня.

Он собрал вещи и ушёл, потому что «Ты меня достала! Мне надоела такая жизнь! Ты видела себя в зеркало?» Смазано, но осталось в памяти навечно.

Конец ознакомительного фрагмента.