Шрифт:
– А вот такую решетку образовывает двухкопеечная монета, – сказала она, когда рисунок был готов.
– Шестнадцать ячеек. Восемь пар! – послышалось с мест.
– Совершенно верно. Восемь пар. И если четыре пары составляют копейку, то восемь пар…
– Две копейки!
Без дальнейших пояснений Таиссия нарисовала следующую решетку размером пять на пять.
– Двадцать пять ячеек, и одна лишняя.
– Двадцать четыре ячейки, двенадцать пар дают три копейки!
– Хорошо, – сказала Таиссия, – порядок вы уловили. Тогда может быть кто-то скажет мне, какая монета будет следующая?
– Шесть на шесть – тридцать шесть. И делим на восемь.
– Получается четыре с половиной копейки, – кто-то засмеялся.
– Такой монеты не бывает! – класс загомонил.
– Правильно, – согласилась Таиссия, успокаивая класс, – Такой монеты не бывает, потому что больший камень начинает образовывать трехмерную решетку. Взгляните еще раз на трехкопеечную решетку. Если вместо квадрата мы возьмем куб с тем же количеством граней, что мы получим?
– Трехкопеечная решетка, помноженная на пять. Пятнадчик!
– Правильно пятнадчик. А у полтинника и у рубля решетки еще сложнее. Их трехмерная решетка получает дополнительный так называемый «гала-эффект». И так всегда бывает с нифрилом. Когда нам кажется, что мы нашли закономерность, которую сможем распространить на камень любого размера или объема, действительность рушит наши построения. Нифрил был и остается самым загадочным веществом, и от этого стремление разгадать его тайны только возрастает.
Хотя Ольха уже знала большую часть из того, что рассказывала Таиссия, лекция ее захватила. Особенно ее поразили объяснения, почему для хранения в нифриле одного образа, требуются как минимум две ячейки. Таиссия сказала, что нифрил является естественным проводником в некий потусторонний мир. Именно из этого «параллельного» мира черпается особая сила для заклятий и там же хранятся образы. Таким образом, ячеистая пара подобна двум окнам, распахнутым в разные миры, – одна из нашего мира в другой, вторая из того мира в наш. И эти «пары» позволяют перемещать образы и силу из мира в мир.
Когда закончился учебный день, она собиралась еще посидеть в библиотеке, но сил на это не осталось. Она поднялась на замковую стену, с которой были видны окружавшие академию военные лагеря, в которых велась подготовка копейщиков, стрелков и конницы. До темноты она смотрела издалека как в одном из лагерей новобранцы учатся боевому построению. Ей невольно вспомнился паренек, встреченный недавно в Невине на конюшне, и показалось даже, что она его узнает, стоящим во главе замыкающей десятки пехотной роты.
Глава 11. Подготовка обоза
Верес шел по двору своего замка, обходя подводы с оружием и обработанным нифрилом. Отборные конные сотни Мангустов уже выстроились в ожидании, готовые погнать конвой в земли Азума. Следом за Вересом семенил его личный писарь с амбарной книгой, громко и торопливо зачитывая содержимое подвод. За писарем следовал ханский посол, который должен был принять обоз под свою ответственность.
– Этого недостаточно, князь, – в очередной раз заявил посол, – Вы знаете, Азум-хан будет очень недоволен.
– В таком случае придется подождать с отправкой, – Верес остановился и повернулся лицом к послу.
– Мы не можем больше ждать! – сердитый голос посла взвился, – Я буду вынужден сообщить хану о несоблюдении подчиняющего договора!
Верес знал, чего добивается представитель Азума. Жадюга хочет запустить свои лапы в личную оружейную волчьего князя. Поставив скреп на сердце, Верес уже преподнес ему совершенный клинок, сработанный тяжким трудом мастера в снежном высокогорье. И уже почти пожалел об этом. Подарок только еще больше разжег алчность посла, теперь тот хотел получить еще.
– Раз уж вы столь любезно вспомнили о договоре, то напомню, договор дает мне время до конца осени.
Под желтой кожей на лице посла загуляли желваки:
– Мы и так пошли на уступки, чтобы ускорить отправку обоза.
– На взаимные уступки, – поправил князь, – Но если вы желаете вернуться к исходной букве договора, то у меня есть еще три недели.
Посол не нашел, что на это возразить, и они снова двинулись вдоль подвод, писарь зачитывал, посол сверял по своему списку и ставил галочки. Верес и сам прекрасно знал, что содержимого подвод недостаточно. Но он досуха выжал все свои запасы, а, следовательно, на будущий год не соберет и половины от нужного. И это было еще не самым худшим, что заботило сейчас князя.