И вот я в самом сердце крепости надзора – мрачном месте, куда неизменно уводят нарушителей законов магов. Никогда я не слышала, чтобы кто-то из них вернулся назад…

Вот уже несколько минут как меня привели в помещение, сдернув с глаз магический заслон. Небольшая комната в темных тонах с приглушенным освещением. Настолько приглушенным, что обшитые древесными панелями стены тонули в сумраке – свет от единственного источника в виде магического светлячка над столом туда не доходил.

Рухнув на твердый стул тоже из темного дерева, к которому меня подвели явившееся ранее за мной слуги магического закона, я робко осмотрелась. Мои конвоиры комнату, судя по книжным полкам и большому рабочему столу на возвышении служащую кабинетом, сразу покинули. Невольно я отметила отсутствие звуков удаляющихся шагов – комната, определенно, была окутана пологом тишины. Окон здесь тоже не было. Может ли комната быть кабинетом лорда-надзирателя? Невольно сглотнув, я принялась разглаживать на коленях невидимые морщинки на ткани семинарской униформы. Она, к слову, как ничто другое соответствовала этому месту – темная, мешковатая, грубого кроя с плохого качества тканью и имела единственное украшение – витиеватые крест на правой стороне груди, символ веры во Всемогущего. Он же служил отличительным знаком духовной семинарии.

Впрочем, конвоиры из службы надзора мне едва ли дали время спешно напялить форму и замотать волосы в тугой пучок, спрятав его под куполообразным головным убором – обязательным к ношению семинаристкам.

Но собственный облик волновал меня сейчас в последнюю очередь, я крепко вжимала ладони в колени, силясь унять в них дрожь, и пыталась уразуметь как могла оказаться в подобной ситуации. Что же мне предстоит пережить в этих стенах?

Внезапно входная дверь снова распахнулась, и за порог шагнул высокий пожилой мужчина. Маг! И очень сильный – аура властности и силы разливалась от него во все стороны. Словно выпущенная на волю пружина я подскочила со стула, рассмотрев в скудном освещении посеребренные сединой смоляные пряди, орлиный нос и поджатые до узкой линии губы мужчины. Еще до того, как он развернулся ко мне лицом, устроившись на кресте за столом на возвышении, и я увидела его глаза, поняла – это и есть сам лорд-надзиратель.

Взгляд мага пронзил меня насквозь, заставил перестать дышать и замереть на месте, невольно вытянувшись словно на общесеминарском построении. Глава семинарии любил устраивать их каждое пятничное утро, почему-то полагая, что коллективное часовое воззвание к Всемогущему на пронзительном ветру укрепляет дух.

– Присаживайтесь, – повелительно кивнул мне владелец кабинета на стул.

Я рухнула на сидение, не успев осознать процесса.

– Итак, вы?..

Глубоко вдохнув, я приготовилась отвечать: по существу и только правду. Иного в обществе лорда-надзирателя себе бы никто не позволил. Но с языка не успело сорваться и звука, как в стороне чуть правее возникло свечение, сопровождавшее чье-то перемещение. Не успела я удивиться возможности переместиться в это место, как рядом возник высокий мужчина. Чуть повернув голову и скосив взгляд, уверенно опознала – Тарнел Фаус, сын владельца кабинета, известный на весь Лус эксцентричный повеса. Его физиономия так часто мелькала в «Вестнике», что не узнать его было невозможно.

Высокий, с отличной фигурой и приятной внешностью, сильный и одаренный маг, неизменно одетый с шиком он производил сильнейшее впечатление. Чем он конкретно занимался я вспомнить не могла, слухи обычно касались его бурной личной жизни. Как я могла оказаться с этим типом на одном газетном изображении, еще и разодетая как роковая женщина – в голове так и не укладывалось.

– Явился все-таки… – насупился лорд-надзиратель и поморщился. – Без театральщины обойтись, конечно, не мог…

Вероятно, замечание относилось к способу появления второго мужчины, а также к материализовавшемуся из ниоткуда дополнительному стулу. Установив его параллельно моему, Тарнел Фаус изящно уселся поверх, обратив взор на родителя. Опомнившись, что все еще украдкой слежу за младшим Фаусом, я немедленно перевела взгляд на его отца.

– Полагаю вы не нуждаетесь в представлении, – ни к кому конкретно не обращаясь, пробубнил лорд-надзиратель.

Его сын не возразил, я же просто не нашлась с ответом на такое неоднозначное заявление.

– Тогда, продолжим с того, на чем остановились. – Он сухо кивнул мне. – Вы?..

– Лопа… – залепетала я привычное среди близких обращение, снова разволновавшись, но приподнявшиеся брови сурового лорда заставили опомниться. Поправившись, совсем по-ученически я отрапортовала: – Мариэлла Гернилопа Шиелд, третий год обучаюсь в духовной семинарии Луса.

Взгляд старшего Фауса потяжелел, немногим не вдавив мою голову в плечи, медленно прошелся по моему облачению.

– Ты уже и за монашек взялся, – скривив и без того натянутые губы презрительно бросил он сыну.

Со стороны Тарнела не прозвучало ни звука в оправдание, но я чувствовала его сверлящий мой висок взгляд. А еще – волны неодобрения. И тут я даже могла понять мужчину, представив какой разительный контраст с дамой из газетного изображения собой представляю.

– А вы? – Не дождавшись реакции от сына лорд-надзиратель вновь обратил на меня свой строгий взор. – Как можно? Семинаристке! Я сегодня же поговорю с главой вашей семинарии! Что за нравы и порядки у вас там процветают!

– Нет, – в ужасе замотала я головой, не представляя, чем могу подтвердить свою невиновность. – Это не я.

В этих словах заключалась вся глубина отчаяния, испытываемого мною, ибо никаких весомых аргументов в собственное оправдание не имелось.

– Не лгите! – Рыкнул глава службы надзора. – Мне уже все известно. Сестер, как, впрочем, и других кровных родственников у вас нет. Магический дар не настолько сильный, чтобы всех нас подвергнуть внушению. Собственно, лучшего применения чем служение Всемогущему вам не нашлось. Но вас, вероятно, это будущее не так прельщает, раз позволяете себе… – суровый лорд споткнулся, – вольности.

Мне стало невыносимо стыдно – уши и щеки сразу обдало жаром. Большая проблема светлокожих – любая эмоция сразу приводит к румянцу. Сейчас же мне больше всего хотелось ужаться до размеров, позволяющих затеряться в недрах униформы.

– Никаких вольностей, клянусь, – совершенно искренне взмолилась я, обращаясь к силе лорда-надзирателя. Он несомненно почувствовал бы ложь.

Некоторое время стояла тишина. Старший Фаус, должно быть, сканировал мою ауру. Я шумно дышала, отчаянно борясь с подступающей истерикой: моя жизнь и так не являлась сладкой, с чего вдруг на мою голову свалились такие проблемы?..