— Зачем не опечатали? Опечатали. Ты еще одну пломбу сорвал, — вздохнул Дауд.

— Теперь меня два раза поставят в угол. Или один раз, но в два угла! Что еще тут есть?

— Бумаги на столе. Много. Записи какие-то.

— Читай, — велел Руслан и аккуратно сел на стопку книг.

— Все? — зачем-то уточнил Дауд.

— Нет, только половину. Чего ты ноешь, а? Ты хотел Амину найти? Ищи!

— Не люблю в чужих вещах копаться…

Руслан услышал, как щелкнула настольная лампа, зашелестели перекладываемые бумаги.

— Договора какие-то.

— Например?

— На посадку цветов, — вчитавшись, ответил Дауд. — Она же в министерстве работала, благоустройство, туда-сюда.

— Работает, — поправил Руслан. — Что еще?

Дауд долго перекладывал бумаги, видимо, договоров оказалось очень много, потом протянул с сомнением:

— Стихи какие-то, что ли…

— Настолько плохие, что ты не понимаешь, стихи ли это? — хмыкнул Руслан.

— Странные, да-а-а! Не в рифму и… Странные.

— Добро пожаловать в современное искусство! Почему странные?

Дауд, судя по звукам, перелистывал стопку бумаги. Вероятно, пытаясь что-то понять в стихах.

— Да прочти уже!

— В этом доме не появятся

ни атраван, ни воин,

ни пастух-скотовод.

Руслан чуть не засмеялся, услышав смущенный голос Дауда. Он бубнил, будто школьник, которого училка заставила читать стихи у доски. Причем не просто школьник, а хулиган, которому ни в коем случае в подобном виде представать нельзя. В конце строфы Руслан уверенно подхватил и продолжил:

— А родятся в этом доме

жалящие и ползающие

разнообразные гады.

— Проклятие какое-то, да? — спросил Дауд. — Амина колдовала?

— Нет, это из Авесты, сборника священных текстов зороастрийцев. Звучит как что-то жуткое, конечно, но там все наоборот. Это часть большого ритуала, символизирующего очищение мира от скверны и тому подобное. За все хорошее, против всего плохого.

— А говоришь — жулик, — продолжая копаться в бумагах, сказал Дауд. — Откуда так хорошо про зороастризм знаешь?

— Потому что жулик должен хорошо знать то, с чем работает.

— Еще стихи нашел.

— Читай.

— Да не будет он крепок ногами, да не будет он силен руками; да не видит он глазами земли, да не видит он глазами природы! Тот, кто обижает нашу душу, кто обижает наше тело. — На этот раз он не пытался нащупать размер или ритм, читал как прозу.

— На змея желтого, темного, изрыгающего яд, чтоб уничтожить тело праведника, на него, Хаома желтый, направляй оружие!

— Читай, читай, — передразнил Дауд. — Зачем читай, если ты наизусть все знаешь? Зачем мы вообще в этом копаемся, а?!

— Ну правильно. Скажем дружно: нахрен нужно! Ты Амину найти хочешь?

— Тут полиция сто раз всё проверила! Всё посмотрели, все ее звонки отследили. Ладно полиция, да, тут серьезные люди осмотр делали!

— Пу-пу-пу… Ну куда мне до умных людей, — хмыкнул Руслан. — Ладно, пошли спать, раз тут делать нечего, да?

Некоторое время Дауд молчал, потом все-таки сдался:

— Ты что-то понял, да?

— Может, и понял.

— Руслан-муэллим, не обижайся на меня, я же глупый, да-а-а! — Обычно дымный голос Дауда стал плотным, как патока, и приобрел медовый оттенок, которого раньше Руслан не наблюдал. — Ты умный, а я нет, что с меня взять, а? Научи, как Амину искать, я больше спорить не буду!

— У меня сейчас слипнется что-нибудь от лести. Эти твои умные люди что сказали про эти стихи?

— Ну… Ничего, наверное. Я бы знал. Скорее всего, не обратили внимание. Это же тоже из зороастризма. Тут зороастризм, там зороастризм, все книги про зороастризм!

— В комнате есть посуда?

— Что? — растерялся Дауд.

— Где-то тут есть ступка? Связка металлических прутиков? Пиалки какие-нибудь, я не знаю.

Дауд положил бумаги, не стал ничего уточнять и молча пошел вдоль шкафов. Судя по всему, заглядывал на верхние полки. Но скоро вернулся, открыл ящик стола, покопался там. Потом открыл еще один ящик, пониже, и радостно сообщил:

— Ступка! Большая, похожа на кубок скорее. Я бы подумал, что это бокал.

— Ну, значит, где-то и все остальное. А где-то в бумагах и другие стихи. Странный вообще-то беспорядок для такой педантичной девушки.