Однако что-то наш знакомец примолк. Здесь ли он, или мы ему уже надоели?

– А ты знаешь, о таких, как ты - лишенных тела, в нашем мире тоже всякие легенды ходят, - перевел я разговор на другую тему.
– Таких у нас называют духи. Тело, к примеру, умерло, а дух бестелесный бродит по земле, скитается. Или в замке каком-нибудь обретается, сокровища сторожит...

У Данилы сразу загорелись глаза.

– Дяденька, а может, вы в самом деле дух, у которого тело умерло?.. И ходишь ты по лесу, клад сторожишь?

– Ничего я не сторожу! Ишь, тоже мне работку подыскали! И ничего у меня не умирало! Я всегда такой был... В таком физическом воплощении...

Понравилось ему это выражение.

– Ну, у нас и другие духи есть! Например, духи определенного места холма, там, омута, рощи или одинокого дерева... Может быть, ты - дух этого мира?

– Не нравится мне имя "дух", - недовольно пробормотал он в ответ.
– Ты что-нибудь подлиннее и покрасивше придумай!

– Нет. Я думаю, "дух" как основу имени можно оставить.

А полное имя для тебя может звучать, допустим, так...
– Я несколько секунд формулировал, а затем выдал: - Добрый Дух меняющегося облика!.. Каково!

Несколько минут мы шагали в полной тишине. Мне даже показалось, что дух от нас отвалил, хотя, по его собственным словам, он есть всегда и везде. Может, ему не понравилось имя, и он в нас разочаровался. Однако, когда уже Данила начал вопросительно на меня поглядывать, рядом раздалось:

– А что, мне нравится. Такое симпатичное и длинное имя! Надо будет всем рассказать, какое у меня теперь шикарное новое имя!

– Ну, это мы можем взять на себя.
– Я задумал заключить с нашим новым знакомцем взаимовыгодное соглашение.

– Как это?
– тут же полюбопытствовал Дух.

– А мы везде, где будем бывать, будем рассказывать о тебе...

– Не!
– неожиданно всполошился он.
– Не надо обо мне рассказывать! Я не хочу, чтобы обо мне узнали!..

– Слушай, ну ты и капризный. Как... как настоящий дух! То ты хочешь, чтобы твое имя все узнали. То ты не хочешь, чтобы о тебе знали. Ты уж как-нибудь определись!
– Я говорил возмущенно, а на самом деле мне было смешно.

– Не-е-т... Лучше пусть все будет, как раньше. Не хочу я, чтобы обо мне знали...

– Ладно, мы будем везде молчать о тебе. А ты за это поможешь нам вернуться в наш мир.

– Как же я смогу вам помочь? Я представления не имею, как вас туда вернуть...

– Ты нам просто расскажи о тех местах твоего мира, в которых по неизвестным причинам пропадают люди. Есть такие места?

– Да сколько угодно! Я даже могу вас туда отвести. Только ногами вы будете долго шагать. Вот если бы вы могли в птиц перекинуться или в лошадей. Или хотя бы лошадей себе достать...

– Прекрасно, - обрадовался я.
– Считай, что мы договорились. А лошадей... Мы, знаешь ли, направляемся к правителю этого мира - Многоликому. Может, он сможет нам помочь с транспортными средствами.

– Так, значит, вы идете к Многоликому?
– В его голосе появился нескрываемый интерес.

– Да, именно туда нам посоветовали отправиться. Сказали, что если кто и поможет, то только Многоликий.

И тут раздалось сначала тихое хихиканье, а потом Дух как бы про себя пробормотал:

– А ведь маленький колдун о-о-очень похож на одного мальчика!..

– На какого мальчика?
– тут же спросил я, чувствуя в его бормотании какой-то подвох. Но он, не отвечая на мой вопрос, поинтересовался:

– Значит, ночевать в Лосте будете?

– Да в Лосте.

– Так вы почти дошли...

Только тут я заметил, что наша тропинка превратилась в довольно широкую дорогу с серой выбитой колеёй, по которой, похоже, довольно часто катились повозки. Уже смеркалось. Дорога тянулась сквозь поредевший лес вверх по холму и на вершине резко обрывалась голубым окоемом неба. Вокруг стояла безветренная, неизвестно чего ожидающая, тишина. И слабое пошаркивание Данилкиных сапог только подчеркивало эту затаившуюся тишину.

– Так что здесь мы, как это вы говорите... попрощаемся.
– В бестелесном голоске явно чувствовалась смешливая двусмысленность.

– Э-э-э, Дух, а как мы тебя сможем опять найти?

– Так у меня же теперь имя есть! Я вам ухо оставлю. Нужен буду - позовете. Мы же друг другу обещали помогать!

И вдоль дороги помчался, затихая, маленький смерчик, звеня удаляющимся смехом.

Мы вышли на гребень холма и увидели с его высоты, что лес кончается не далее чем в пятистах метрах, что дорога выбегая из-под последних высоких деревьев опушки, начинает петлять между огородами и теряется среди небольших, приземистых кирпичных строений, напоминающих лабазы. Эти явно складские постройки сменяются двух-, а. иногда и трехэтажными домами.