Увидев нас, он вскочил с кровати, сумев при этом очень осторожно положить на простыню забинтованную кошачью лапу, и доложил:

– Принц, Ваньку можно забирать, только везти надо очень осторожно... Не тряско... И не давай ему еще хотя бы пару дней самостоятельно ходить, он все время пытается наступить на больную лапу. И еще...

– Позвольте!..
– раздался позади разгневанный голос Галла.
– Но это же истинный зверь! Принц, ты что, ради истинного зверя задерживаешь возвращение в замок?! Многоликий будет очень недоволен! Какими странными друзьями ты успел обзавестись за время своего недолгого отсутствия!

Данила резко повернулся к нему и, сведя брови над переносицей, ломающимся голосом прокричал:

– Да! У меня очень странные друзья! Ты еще больше удивишься, увидев остальных моих друзей! Но только именно они оказались настоящими друзьями! Именно они были со мной и в пути, и в сражении на том берегу Нароны! Именно они положили там шестерых гвардейцев Единого-Сущего и в придачу апостола Пипа!..

Неожиданно лицо шестиликого Галла побелело как бумага, и он хрипло, как-то придушенно, просипел:

– Апостол Пип убит?!

– Да! Убит! Убит вот этой самой рукой!
– Данила схватил мою руку и с неожиданной силой потряс ее.

Шестиликий Галл уставился на меня глазами, полными неимоверного ужаса. Эти вытаращенные глаза, казалось, вопили: "Господи! С каким чудовищем я связался!.."

Я невольно ему улыбнулся, стараясь хоть немного его подбодрить, однако он, похоже, расценил мою улыбку совершенно иначе. Дрожащей рукой он ухватился за эфес своей шпаги и, словно понимая, насколько мала надежда на это оружие в схватке с таким чудовищем, как я, невольно сделал шаг назад, видимо, соглашаясь на бегство.

В этот момент Ванька спрыгнул с постели и встал по другую сторону Данилы. Вид огромного кота с горящими зелеными угольями глаз, ощеренными зубами и вздыбившейся на черном загривке шерстью, кота, похоже, полностью плюющего на собственное увечье, когда, по его мнению, Друзьям угрожает опасность, окончательно добил мужество шестиликого Галла. Пробормотав невнятной скороговоркой:

– Я подожду вас на улице...
– он опрометью выскочил за дверь, и мы услышали резвый топот его щегольских сапог по полу коридора.

– Вот именно про это я и говорю, - как ни в чем не бывало раздался голос четырехликого Кула.
– Ни в коем случае не давайте ему выкидывать такие номера...

Мы с Данилой повернулись от двери и увидели, что субтильный лекарь, с трудом оторвав Ваньку от пола, пытается уложить его в постель, а кот при этом упирается всеми тремя здоровыми лапами ему в живот, мешая осуществить задуманное. Мы невольно рассмеялись.

– И смеяться тут нечему, - вдруг обиделся лекарь.
– Лучше бы помогли...

Стоило мне забрать Ваньку у него из рук, как кот тут же затих и позволил уложить себя. Лекарь почесал у себя за ухом и спросил:

– Значит, все-таки забираете?.

Увидев утвердительный кивок Данилы; он снова почесал за ухом и заявил:

– Принц, я прошу, подождите немного, я принесу сумку, и ты или твой друг...
– он бросил взгляд на меня, - ...сможете носить вашего кота, не тревожа его лапу... Хотя бы недолго...
– добавил он, выходя из комнаты.

Через несколько минут он вернулся, держа в руках сшитую, похоже, из брезента большую сумку, в которой мы и разместили Ваньку. Я перекинул широкую лямку через шею и действительно весьма комфортно разместил раненого зверя на своей груди. Так мы и покинули лечебницу.

На выходе Данила взял морщинистую руку лекаря и сказал только одно слово:

– Спасибо...

Но как сказал! Когда я, пропустив Данилу вперед, выходил на улицу, я услышал за спиной тихий, растроганный шепот Кулы:

– Настоящий принц!..

"Вот это оценка!.." - подумалось мне.

Шестиликий Галл действительно ждал нас на улице и, похоже, успел за это время несколько прийти в себя. Во всяком случае, его лицо приняло нормальную окраску, руки перестали дрожать, а голос обрел некоторую уверенность, когда он спросил:

– Теперь, принц, мы можем ехать?

– Да, - спокойно ответил Данила, - теперь мы можем ехать. .

– Тогда прошу тебя подождать здесь, я вернусь с эскортом...
– И он, не дожидаясь ответа, быстро направился в сторону гостиницы.

Данила задумчиво посмотрел ему вслед, а потом быстро юркнул в дверь лечебницы. Через пару минут он вышел на улицу, а еще через несколько минут показался и приданный нам отряд. Когда гвардейцы подскакали, я выбрал, на мой взгляд, самую выносливую из заводных лошадей, уселся в седло, посадил перед собой Данилу и передал ему сумку с Ванькой. И тут один из гвардейцев соскочил с лошади, подошел к нам и, достав кусок крепкой веревки, перекинул его через седло и сделал на концах петли. Затем он вставил Данилкины ноги в эти петли. Удовлетворенно пробормотав: