– Давай, в чулан ее! Один жилец там уже имеется. Но его не велено трогать до поры. А с девки мясцо обрежем, но не сразу, а как водица закипит. – Крепкой костлявой рукой хозяйка схватила Дашку за шею, втолкнула в избу и потащила дальше, в темный закуток. Там они на пару с шишигой связали ее грубыми веревками по рукам и ногам, сунули в рот вонючую ветошь и, перекинув конец веревки через балку под крышей, подняли и подвесили ее вниз головой. Прежде чем захлопнулась дверца чулана, Дашка успела заметить, что рядом с ней болтается чье-то тело, похоже – мужское. Но это был точно не Гена. Оставалось надеяться, что друг не оставит ее в беде и вскоре придет на помощь. Только вот едва ли он справится с этими старыми чертовками. И откуда у них такая богатырская сила? Хотя, нет, не богатырская – колдовская. С такой силой ни один богатырь не сладит, а Гена и не богатырь вовсе.

В избе загремела посуда, потянуло дымом, послышался треск разгоравшихся поленьев.

– Кто там еще у тебя в чулане? – донесся оттуда голос шишиги.

– То не твоего ума дело, – проскрипела в ответ хозяйка.

***

Споткнувшись, наверное, в сотый раз, Гена растянулся во весь рост, протаранив собой заросли не то шиповника, не то еще каких-то колючих кустов. Тысячи шипов вонзились в кожу по всему телу, и парень непроизвольно взвыл. Он бежал, не глядя под ноги, поэтому все время спотыкался и падал, зато ни разу не выпустил из виду косматую длинноносую карлицу, тащившую Дашку через лес. Догнать ее Гена не пытался, смекнув, что карлица – ведьма, и одним щелчком пальцев скрутит его в бараний рог, ну, или превратит в жабу, как вариант. Такой вариант его не устраивал, ведь, став жабой, он Дашку не спасет, и сам пропадет в этом гиблом загадочном месте.

Здесь требовалось все обдумать. Главное, Гена увидел, что карлица с Дашкой скрылись за забором, над которым торчала крыша избушки. Хозяйка, впустившая их, тоже походила на ведьму. Чтобы справиться сразу с двумя ведьмами, Гена решил использовать эффект внезапности: влезть на крышу, разобрать кровлю – с виду, она состояла из чего-то не очень прочного вроде коры и веток, и спрыгнуть внутрь избы с жутким воплем, чтобы ведьмы обалдели, а потом схватить, что потяжелее, и огреть их, пока те будут соображать, в чем дело. Рискованный план, конечно, но другого не было. И слишком тянуть не стоило: неизвестно, что затевают сейчас эти коварные старухи.

Неподалеку захрустели ветки, кто-то ломился сквозь заросли, приближаясь к тому месту, где залег Гена. Две человеческих фигуры, мужская и женская, показались на прогалине, освещенной луной. Пара направилась дальше, о чем-то негромко беседуя. Слова звучали неразборчиво, но Гене показалось, что он узнал голос Тильды. Если так, то рядом с ней должен быть Якур. Обрадовавшись, Гена хотел было рвануть к ним, но задумался: тогда придется сказать, что Дашка в беде, и они, конечно же, соберутся вызволять ее вместе с ним. Тогда и шансов на успех будет больше, но… Гена вспомнил, что у Тильды пропал брат, семилетний мальчик. Если операция по спасению Дашки провалится, и все они окажутся в плену у ведьм, то ребенок так и не дождется помощи. Гена терзался в сомнениях, не отрывая взгляда от парня и девушки, и вдруг встревожился, обнаружив, что Тильду-то он узнаёт, а вот Якура – нет! Парень был выше и худощавее коренастого северянина. И еще он кого-то ему напоминал. Такие нервные взмахи руками Гена где-то уже видел, причем не так давно. В памяти возникла ясная картина: полутемный зал с горящими по углам свечами, рядом – Даша, тогда еще совершенно чужая; белый, с зеленоватым отливом экран от пола до потолка, подсвеченный с обратной стороны флуоресцирующими трубками из чемодана. На светлом фоне отчетливо виден молодой мужчина, тощий, с изможденным лицом смертельно больного человека. Его обступали люди, вставшие с первого ряда – те самые черные теософы, чего тогда Гена еще не знал. Они называли его Марком Святозаровичем и, судя по разговору, видели его впервые. Беседуя с ними, мужчина так же резко вскидывал руки, словно те были крыльями, из которых выпали все перья, но он тем не менее отчаянно пытался взлететь.

Гену бросило в жар, хотя перед этим потряхивало от холода. Выходило, что Тильда тоже в беде! Но почему она идет рядом с этим типом так спокойно?! Предшественник Гены, превратившийся в живой труп – Лехой, кажется, его звали – болтал что-то о новичке среди черных теософов, якобы, способном принимать облик других людей. Может быть, Тильда видит в дерганом типе своего друга? Скорее всего, так и есть. А на Гену колдовской прием не подействовал, потому что тип не подозревает о его присутствии и не пытается пустить ему пыль в глаза.

Противоречивые стремления разрывали Гену на части: хотелось немедленно броситься на выручку Тильде, но ведь дерганый тип мог ему и померещиться, расстояние их разделяло немалое, а зрение Гены заметно отличалось от идеального. К тому же, он опасался, что, потеряв из виду избушку, больше не сможет ее найти: темно ведь, и лес вокруг слишком дремучий. А пока он будет бродить в поисках, эти ведьмы сотворят с Дашкой что-то ужасное. Если еще не сотворили… Внутри у него неприятно кольнуло. Гена дернулся, и тотчас дали знать о себе все шипы, вонзившиеся в тело при падении. Он со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы, принялся почесывать особенно зудевшие места и отвлекся на миг, а когда вновь посмотрел туда, где шли парень и девушка, их там уже не было. Внимательно оглядев все окрестности, Гена понял, что едва ли найдет этих двоих, не двигаясь с места, а идти за ними означало бросить Дашку на произвол судьбы. С языка сорвалось ругательство. Гена решительно поднялся на ноги, стряхнул с одежды сор и направился к логову ведьм.

12. Обитель Осдемониума

Тильда устала, но не признавалась в этом Якуру, который несколько раз предлагал сделать привал. Парень был на удивление внимателен, до назойливости, но девушка списывала несвойственное ему поведение на то, что они долго не виделись и друг наверняка скучал по ней. Тильда тоже по нему скучала, но сейчас он ее немного раздражал. Она тщательно это скрывала и стыдилась таких чувств, мысленно обзывая себя неблагодарной. Ведь Якур столько всего сделал для нее! Прилетел из Заполярья по первому зову, выкрал чемодан-портал из «осиного гнезда», и сейчас тоже рисковал жизнью, отправившись вместе с ней навстречу невообразимым опасностям, в логово самого безжалостного демона, одно из многочисленных имен которого – Смерть.

И все же…

– Обопрись на меня, тут повсюду коряги! Не хочу, чтобы ты споткнулась и упала, – в который раз повторил Якур, и Тильду передернуло. Ей казалось, что он лезет из кожи вон, стараясь ей понравиться, и она не могла больше выносить это притворство. Но, сдержавшись, Тильда шутливо ответила:

– Не переживай! У меня со зрением полный порядок, я вижу все коряги и точно не упаду.

На самом деле она все время озиралась, совершенно не глядя под ноги, и споткнулась уже не раз. Надо все же отдать должное Якуру, который вовремя ее подхватывал, и только благодаря ему она ни разу не упала, но его прикосновения почему-то были ей неприятны. Возможно, просто у нее сдавали нервы. Дремучий лес, сквозь который они продирались, сплошь кишел жуткими тварями, следовавшими за ними по пятам. Между стволов мелькали тени, метались огоньки горящих глаз, за спиной то и дело похрустывали ветки. Казалось странным, что вся эта живность (или, наоборот, нежить?) до сих пор на них не набросилась. А ведь они с Якуром были совершенно беззащитны! Друг почему-то даже нож с собой не взял, сказал, что забыл, когда Тильда спросила его об этом. Она еще много о чем его спросила, просто засыпала вопросами. Едва он отвечал на один, как у нее тут же возникал новый.