— Свали с дороги, щенок, — процедил он. — Она моя дочь, и я имею право делать то, что посчитаю нужным.

— Заставь меня, — тихо ответил я.

Возможно, мы бы так и стояли друг напротив друга, если бы за дверью в этот момент в палате не послышался шум. Мы оба повернулись к двери: за ней слышалась какая-то возня, после чего послышался грохот, звуки, похожие на борьбу, какие тихие повизгивания и вскрики. Это что у них там происходит?

Я уже было потянулся за ручкой, чтобы открыть, как на дверь легла ладонь Джеферсона.

— Даже не вздумай туда заходить, — предупредил он.

— Думаешь, ты мне можешь запретить? — спросил я.

На что Джеферсон развернулся, отошёл на несколько шагов назад, после чего произнёс.

— Открывай.

Я недоверчиво взглянул на него, затем на дверь, за которой слышался шум, и отпустил ручку. Раз уж даже Джеферсон отошёл подальше, теперь и мне перехотелось заглядывать туда.

На всякий случай я сам сделал пару шагов от двери. Кажется, первая встреча Катэрии со своей младшей сестрой не сильно задалась. И мне оставалось лишь прислушиваться к шуму, который через несколько минут стих. После этого негромкий щелчок замка, ручка повернулась, и дверь открылась.

В коридор выглянула Катэрия, и выглядела она… слегка помятой. Она вся была взлохмаченной, на щеке отчётливо было видно красный отпечаток как от пощёчины. Помимо этого, из носа у неё сбегала струйка крови, часть нижней губы покраснела и припухла, а под левым глазом начинал проглядываться синяк. Это уже не говоря о её одежде — часть пуговиц оторвана, а правый рукав на её блузке был практически оторван.

Сразу видно, хорошо поговорили.

Она взглянула на меня слегка растерянным взглядом, после чего повернула голову и увидела отца. Скривилась, отвернулась и поманила пальцем детей. Джеферсон уже подался вперёд, чтобы зайти, но Катэрия тихо попросила:

— Пусть он подождёт за дверью, пока я не закончу.

— Ты не можешь заставить меня стоять под дверью, — ответил он с каким-то высокомерием, будто ему было дозволено всё.

— Зато я могу, — перегородил я ему путь.

И мы вновь встали стенка на стенку в коридоре больницы. На нас со стороны уже начали поглядывать охранники, которых до этого здесь не было, но пока не спешили вмешиваться. Так продолжалось ещё минут пять, пока Катэрия не вышла с дочерями.

— Идём, — кивнула она к выходу.

И, проходя мимо отца, она на мгновение остановилась.

— Ах да, приглашаю тебя на свадьбу, — фыркнула она недовольно. — На нашу свадьбу.

— Думаешь, мне это интересно? — хмыкнул он с какой-то издёвкой.

— Да мне плевать. Надеюсь, что мои глаза тебя там вообще не увидят, — ответила она, вздёрнув нос, и повела детей за руки мимо.

Я с людьми проследовал за ней. Лишь когда мы дошли до корабля и оказались в воздухе, я позволил себе спросить.

— Как прошло?

Катэрия посмотрела на меня грустными глазами, после чего вздохнула.

— Ну… она была немного расстроена.

— Как вижу, совсем немного, — пробежался я по ней взглядом.

— Я рассказала Али про всё, и по поводу некоторых моментов она выразила своё недовольство.

— Например?

— Например, по поводу нашей свадьбы, — вздохнула она. — Наверное, я заслужила это. Она ведь метила на тебя.

— Я вам что, какой-то приз? — нахмурился я.

— Ну не приз, — слабо улыбнулась Катэрия. — Если честно, я вообще не собиралась ни в коем разе с тобой встречаться или что-нибудь в этом духе. Но тогда Али попросила, и когда мы… ну ты понял…

— Да.

— Это была случайность, — вздохнула она. — Всё не должно было так получиться.

— А насчёт отца не беспокоишься? Что он заберёт её силой?

— Было бы интересно посмотреть, как он это сделает сейчас. Али не в настроении, а она рвёт и мечет, когда злится, и вряд ли ему удастся её просто так забрать. Нет, я не беспокоюсь о ней сейчас.

— Пригласила на свадьбу?

— Да, — потёрла она щёку. — Пригласила…

— Думаешь, придёт?

— Ну… племянниц она была рада видеть больше, чем меня, — кисло улыбнулась Катэрия.

— А отец?

— Не знаю. Я сделала своё дело, пригласила, как и полагается. Конечно, будь мы в состоянии войны, делать этого бы не пришлось…

— Мы можем это устроить, — предложил я.

— Не надо. Тебе будто больше нечем заняться. Не придёт — отлично, придёт… ну и чёрт с ним, — она откинулась на спинку, взглянув на потолок, на котором тускло светились лампы. — Я до последнего надеялась, что всё образуется, но после того, что он сделал с тобой, поняла, что даже думать об этом не стоит.