Глаза Вачиравита раскрылись так широко, что стали похожи на мандалы с яркой серединкой.

— Кусты! — пробормотал он.

Я отряхнулась и села напротив.

— Вачиравит, — сурово произнесла я. — Давай ты не будешь пробовать на себе неизвестные опасные амулеты.

Он тут же ощетинился.

— Тебе-то что?

— То! Что мы без тебя делать будем?!

Он фыркнул и изогнул губы сложной линией, на которую была способна только его странная мимика.

— То же, что и всегда.

— Пранья права, — вставил Чалерм. — Я нахожусь в клане Саинкаеу только потому, что работаю на тебя. По той же причине у меня есть хоть какие-то полномочия.

— Пойдёшь к Арунотаю, — пожал плечами Вачиравит. — Он и так тебя посылает по делам.

— А пранья? — не сдавался Чалерм. — Она, если помнишь, твоя жена.

Вачиравит нахмурился.

— Тоже к Арунотаю. Она ему нравится. Тем более махарьятта.

Я закатила глаза. Ну конечно, глава спит и видит! Не говоря уже о том, что…

— Арунотай не решит проблем клана и нам не позволит, потому что он нюня!

По упрямому лицу Вачиравита скользнула тень сомнения.

— Я тоже не решу.

Я не удержалась и всё-таки взяла его за руку. Вачиравит вздрогнул, но не стал выпутываться. Я как можно проникновеннее заглянула ему в глаза.

— У тебя есть смелость совершать рискованные поступки. Ты её иногда не к месту используешь, — я кивнула на то место, где сожгла сноп, — но всё равно это очень важное качество, особенно при управлении кланом. Без тебя будет гораздо труднее что-то сделать с этими проходимцами из совета. Ты нужен нам и нужен людям, которые страдают от сложившихся порядков. Тот же Танва…

— Я этому клану ничего не… — перебил меня Вачиравит, но я подхватила его слова.

— Не должен, я помню. Я и не говорю, что ты должен. Ты нужен. Тем людям, которые страдают от клана. — Я махнула рукой в сторону деревни. — Люди гибнут просто потому, что члены совета вконец распоясались и очень хотят денег. Неужели лучше глупо сгинуть на охоте, чем им помочь?

Вачиравит опустил было взгляд, но тут же снова зыркнул на мои губы, проверяя, не говорю ли я дальше, потом ещё раз и ещё.

— Тебе нет до меня дела, — наконец заявил он.

— Есть, — тут же парировала я.

Он всё-таки поднял взгляд.

— Ты сама говорила!

Когда это? А, что он меня как муж не интересует? Мне казалось, он эту новость воспринял с облегчением.

— Я говорила, что не буду к тебе приставать. Это не значит, что мне всё равно, жив ты или мёртв.

— Когда я дрался с водяным, ты защищала его, а не меня, — буркнул Вачиравит.

Ого, вот где обида-то засела!

— Кхм, — раздался голос Чалерма, и я чуть не подпрыгнула: забыла, что он рядом сидит. Вачиравит тоже обернулся на движение. — Я тебе уже объяснял, что защищала она как раз тебя. Это был хозяин озера. Если бы ты его убил, и тебя, и всех твоих ближних постигла бы тысяча несчастий.

Вачиравит надулся и отвернулся, как ребёнок, который просится гулять и не верит, что на улице тайфун, хотя вон он за окном громыхает. Я же прикусила язык: Чалерм не совсем верно представил ситуацию. Если убить хозяина озера, тысяча несчастий обрушится не на убийцу, а на случайных людей в случайном месте. Потому что когда вселенский закон рвётся, его ткань разлезается по нитке и перестаёт защищать весь мир. Убийце тоже может достаться — прямо или косвенно, а может и нет. Но кому-то достанется точно. Для меня эта мысль всегда была так очевидна — странно, что кому-то приходилось её объяснять. Чалерм, наверное, для Вачиравита упрощал. Не мог же он сам не знать, как на самом деле?

— Мы будем снопы жечь или как? — прервал мои мысли Вачиравит.

Я понимала, что он просто хотел перевести тему, но и затягивать вылазку не стоило. Поэтому я отпустила его руку и поднялась. Будем надеяться, он внял хоть чему-то из того, что я сказала.

Вачиравит натянул свой злосчастный сапог и рванул впереди нас, остервенело рубя ножнами поднявшуюся траву. Чалерм покачал головой, глядя на это, потом двинулся по образовавшейся дороге рядом со мной.

— В кои-то веки, пранья, ваше красноречие пришлось к месту.

Я зыркнула на него недобро.

— А вы бы не подавали ему плохого примера. Сами схватились за амулет, как будто так и надо. Вачиравит же, как ребёнок: взрослым можно, значит, и ему тоже!

Чалерм, на удивление, смутился настолько, что даже отвернулся и некоторое время шёл, рассматривая кусты у подножия холма.

— Я рассудил, что просто брать их в руки безопасно, — наконец сказал он. — Очевидно, вам это не причиняло вреда. С вашей махарой они не взаимодействовали — это Вачиравит бы заметил. А вы… были очень убедительны.