Еще с нами едут дядя Герман, товарищ посол и куратор от японского МИДа – сорокапятилетний, плешивый, наряженный в костюм и очки в дорогущей оправе, полный японец по имени Эйдзи Кимура. Вроде приятный мужик, если на первый взгляд, а дальше я не лезу – мне с ним детей не крестить.

– Центр прессы и радиовещания Сидзуоки построен три года назад, – по пути рассказывал он о цели нашего путешествия. – Его архитектором является Кензо Танге, один из основоположников архитектурного движения метаболизма, которое возникло после войны. Оно объединяет в себе идеи архитектурных мегаструктур и органического биологического роста.

– Никогда не видел ничего подобного, – признался я, оценив висящие на гигантском столбе «коробочки» офисов.

– Похоже на дерево, – оценила и Надя.

– Верно, Рушеву-сенсей, – с улыбкой кивнул куратор.

Тяжело япошкам Надина фамилия дается.

– Предполагается, что по мере надобности к Центру будут «прирастать» дополнительные офисы? – спросил я.

– Верно, Тукачеву-сенсей, – подарил он улыбку и мне. – Конференц-зал находится в здании справа, – указал он на намного менее вызывающую высотку, – Но, если хотите, мы могли бы посетить и «дерево».

– Простите, Эйдзи-доно, – вмешался посол. – Но мы не можем себе позволить отступить от заранее согласованного маршрута.

– Я понимаю, Турояновусуки-доно, – с именем Олега Николаевича абориген тоже не справился.

Здесь тоже никаких встречающих фанатов – о мероприятии простым смертным не сообщалось – поэтому благополучно припарковались у здания, Виталина, дядя Герман и тройка «дядей» из машины сопровождения загородили со всех сторон, и мы зашли в здание – дядя Вадим при этом с вежливой улыбкой как бы невзначай не дал куратору войти первым – вдруг команду отдаст, заляжет, а нас покрошат из пулемета? Шутка неуместна – детство кончилось, после третьего полученного огнестрельного ранения уже насовсем.

В фойе – парочка японских безоружных (потому что нефиг тут) копов. Раскланялись с ними и по лестнице (лифт нам нельзя) добрались до второго этажа. Прошлись по устилающей пол коридора ковровой дорожке и вошли в двустворчатую дверь конференц-зала.

Японская часть журналистов дружно встала и отвесила коллективный поклон. Европейцам и американцам – пофигу. Мы поклонились в ответ и расселись за длинным столом, снабженным бутылочками с минералкой этикетками к камерам – подработка, десять штук баксов минералкоделы заплатили. Мелочь, но девичий шоппинг окупит. Все бутылочки, само собой, проверены «девяткой» на предмет непредусмотренных добавок.

Сначала выступил куратор, сказавший пяток предложений о том, как они рады видеть нас с Надей на гостеприимной японской земле. Его сменил Олег Александрович, выразивший надежду на то, что это поспособствует культурному и экономическому сотрудничеству между нашими странами. Дальше – я:

– Прежде чем мы перейдем к вопросам, уважаемые журналисты, я хотел бы напомнить, что мы с Рушевой-сенсей и Такемурой-сенсей представляем здесь только самих себя, политическими деятелями не являемся, и будем отвечать на вопросы только от своего лица.

Японцы вежливо покивали, «гайдзины» скорчили скептические рожи.

– Прошу вас, Ивадзуми-сенсей, – выбрал «рулящий» пресс-конференцией Олег Александрович репортера канала NHK.

– Вопрос к Тукачеву-сенсей и Рушеву-сенсей. Простите, Такемура-сан, – поклонился певице. – С вами на эту тему мы уже общались.

Она же тут давно.

– Как вам Токио? – задал он классический первый вопрос.

Сначала я:

– Мне нравится смотреть старые фото и кинохронику – в том числе японскую. Путь, проделанный Токио с начала двадцатого века поражает, и ваша столица воистину прекрасна, – отвесил я формальный комплимент и погрустнел. – Не примите это за грубость, но смог – ужасен. Впрочем, я уверен, однажды японский народ сможет решить эту проблему. К сожалению, это пока все, что я могу сказать – экскурсии запланированы на следующие дни. Обещаю поделиться впечатлениями во время интервью на вашем канале.

Теперь Надя:

– Сережа на удивление приземленный человек, поэтому не ощутил атмосферы – Токио невозможно перепутать ни с одним другим городом на свете. Я никогда не испытывала такого бурления жизни!

Надин ответ понравился журналистам намного больше.

– Daily Mail, прошу, – дал слово гайдзину товарищ посол.

– Вопрос мистеру Ткачёву. Как вы можете прокомментировать случившееся в Северной Корее покушение?

– Было неприятно, но мне удалось выжить, – пожал я плечами.

– Кто за ним стоял?

– Откуда мне знать? – развел я руками. – Но своими домыслами поделюсь охотно. Именно домыслами, – выделил голосом. – Во время визита в ГДР я охарактеризовал мистера Никсона как детоубийцу и труса. Возможно, ему это сильно не понравилось, и он при помощи южнокорейских марионеток решил пополнить личный рекорд убитых детей еще одним.

В зале поднялся шум, который прервал посол:

– Следующий вопрос, пожалуйста. «Акахата», прошу вас. – дал слово представителю японской коммунистической газеты.