– Так, – сказал я. – Так.

– Мало того, – продолжал Ломас, – размеры этого астероида очень близки к параметрам небесного тела, вызвавшего мезозойскую катастрофу шестьдесят шесть миллионов лет назад.

– Вы думаете, это...

– Я не думаю, а знаю, – сказал Ломас. – Он даже астероид выбрал с названием «Ахилл». Он весельчак.

– Но ведь нужен сложнейший расчет, чтобы угадать с коррекцией орбиты. Откуда у него такие вычислительные мощности?

– Вы до сих пор не понимаете, что происходит, – сказал Ломас. – Ахилл не инженер. Он воплотившийся на нашем плане дух, владеющий высшей ангельской магией. Сейчас он хочет повернуть историю вспять. Он обрушит на Землю этот астероид и вернет мезозой. Уничтожит всех нас и устроит здесь царство динозавров.

– Но каким образом он рассчитает силу удара именно так, чтобы вызвать требуемое изменение климата?

– Магия великих духов работает иначе, – ответил Ломас. – Помните донесение английской разведки? Всесилие Ахилла ограничено печатями Аллаха. Это значит, что Ахилл вынужден выполнять правила нашего мира. Ну или считаться с ними. Соблюдать дресс-код, так сказать. Он не может просто так взять и изменить климат. Но он может создать событие, которое станет причиной изменения.

– Я понимаю. Но почему это окажется именно нужное ему изменение? У него что, свой квантовый компьютер?

– Ахилл не вычисляет, какая должна быть температура в его аду, какая влажность, состав воздуха и так далее. Все само окажется таким, как нужно. То же касается и траектории астероида и прочего, что вас волнует. Удар из космоса просто дает ему формальный повод воплотить свою волю.

– Но как такое может быть?

– Великие духи в этом смысле подобны Создателю, – сказал Ломас. – Вы думаете, Господь рассчитывал скорость света на логарифмической линейке?

– Меня там не было, – ответил я.

– Меня тоже. Но разумно предположить, что божественный акт воли был чисто творческим действием, а все эти балансы материальностей возникли как его следствие сами.

– Но Ахилл ведь не Бог.

– Падшие духи – это обезьяны Бога. Они тщатся походить на Создателя – но не обладают всеми его возможностями. Однако для нас их магия очень похожа на божественную силу.

– Понимаю, – сказал я. – Вернее, пытаюсь.

– Мы говорим не про физику, а про магию. Астероид – просто условность. Соблюдение приличий.

– Ничего себе условность.

– Божественные действия, Маркус, происходят на другом плане, а в материальном мире вслед за этим случается некое формальное событие, позволяющее высшей воле осуществиться. Будет космический удар, и климат станет как в Мезозое. За физические параметры не переживайте. Великий дух не входит в детали. Он ставит задачу – а его невидимые слуги-гномики делают ночью всю работу.

– Что это за слуги-гномики?

– Законы природы. Космическая катастрофа позволит Ахиллу проявить свое могущество, не срывая с нашей реальности божественных покровов. Формально устои мироздания не обрушатся. Но это событие будет чем-то вроде бесстыдной гигантской подтасовки, к которой нельзя придраться. Примерно как ваши древние аукционы по продаже госимущества.

– Не припоминаю.

– Черт, вам и это стерли. Хорошо, скажу по-другому. Это будет чем-то вроде обратной съемки, когда из лужи и осколков на полу складывается ваза с цветами – и прыгает на стол. Видели такое?

Я кивнул

– Вот так же точно из руин нашего мира возникнет новый мезозой. Все физические параметры и силы – облака пыли в стратосфере, парниковые газы, лава, я не знаю, что там еще – будут выполнять свою работу в соответствии с законами природы. Но результат задан заранее. И именно под него подстроится удар астероида.

– Но как?

Ломас пожал плечами.

– Мы живем в линейно разворачивающемся мире с энтропией. Ахилл занят обратной съемкой и фокусами. Мы не можем понять его методы с помощью нашей науки, он сам про это сказал. Мы можем лишь проверить конечный баланс. Уверяю вас, что вся бухгалтерия совпадет. Из кратера астероида вытекает в точности столько же воды, сколько втекает в лагерные трубы. Ахилла невозможно победить обычными методами.

– Но мы можем хотя бы попробовать, – сказал я.

– Что вам приходит в голову?

– Самое простое, – сказал я, – это захватить колонию и разрушить их водокачку.

– Мы уже связались с сердоболами, – ответил Ломас. – Они теперь знают все, секретничать больше нет смысла. Даже Сердюкова поставили в брифинг.

– А его-то почему?

– Сердоболы думали, мы так хотим. Корпорация брала с него подписку о неразглашении, он своим и доложил. Но это нам кстати.

– Он вернулся в колонию?

– Он пока в Москве. Сердоболы больше не могут войти на территорию ветрозоны. Там появился какой-то экран вокруг.