— М-м-м-м… — это все, что Лори смогла сказать на заданную тему.

— По-моему, она права. А ты как думаешь?

— М-м-м-м…

Эти звуки я расценил как положительный ответ.

Капитана Терри Миллена Такер вызвал последним, и это было не случайно: именно его свидетельские показания были призваны достойно завершить картину. Миллен занимался расследованием этих преступлений с самого начала, вернее, с того момента, когда за дело взялась полиция штата. А главное, он больше, чем другие, общался с Дэниелом.

Все вещественные доказательства уже были представлены суду, причем самым эффектным образом. А теперь Такер наверняка рассчитывал, что Миллен сконцентрирует внимание присяжных на осведомленности Дэниела по части обстоятельств преступления. Конечно же, он намерен доказать, что Дэниел знаком с этими обстоятельствами по той простой причине, что сам и является преступником. Ну, а нашей задачей было доказать, что Дэниела посвятил во все детали другой человек — настоящий убийца.

Еще до того, как Миллен занял свое место на трибуне свидетеля, я понял, что меня лишили весомого повода заявить очередной протест. Раньше в своем официальном обвинении Такер указывал лишь убийство Линды Падилла, а по поводу трех остальных преступлений ограничивался лишь намеками, что давало мне повод протестовать. Сегодня же он явно был намерен заявить о них по всей форме.

Именно с этого Миллен и начал свои показания: он продемонстрировал фотоснимки с изображениями трех жертв, чем привел членов жюри в состояние шока. При виде страшных и отвратительных подробностей присяжные пришли в ужас и загорелись праведным гневом. Я видел, что Дэниел изо всех сил пытается следовать моему наказу и сохранять невозмутимый вид, однако его лицо помимо воли исказила гримаса. Уверен, что больше всего его угнетала мысль о том, что люди считают эти чудовищные злодеяния делом его рук.

Во время перерыва Дэниел обратился ко мне с неожиданной просьбой:

— Ты не мог бы дать мне копии полицейских отчетов по поводу этих трех убийств?

До сих пор он тщательно изучал только документы по делу Линды Падилла и ничем другим не интересовался, поскольку официально его обвиняли только в одном преступлении.

— Зачем они тебе?

— Не знаю, может, что-нибудь придет в голову… Чем черт ни шутит, вдруг я смогу доказать, что не имел возможности совершить хотя бы одно из этих преступлений? — Он в сомнении покачал головой. — Хотя, это очень маловероятно.

Я согласился принести ему копии этих отчетов, хотя особо не надеялся на то, что он сможет вспомнить что-либо важное спустя столько времени.

Перерыв закончился, и Такер продолжил допрос своего свидетеля.

— На каком этапе лично вы приступили к расследованию?

— После того как было совершено второе убийство — госпожи Симонсон, полицию штата попросили оказать содействие. Но только после третьего убийства — женщины по имени Розалия мы возглавили поиск, и лично я был официально назначен вести расследование.

— Что именно обвиняемый сообщил вам по поводу этого убийства?

— Он сказал, что женщина была убита у себя в квартире, что у нее были отрезаны кисти рук, а также сообщил, где спрятано ее тело. Он описал конкретное место, где находится мусорный контейнер, — сказал Миллен.

— Обвиняемый объяснил вам, каким образом ему стала известна эта информация?

— Да, — кивнул Миллен, — он сказал, что убийца позвонил ему и с гордостью сообщил об этом.

— Информация подтвердилась?

— От первого и до последнего слова, — снова кивнул Миллен.

— Между прочим, были ли зафиксированы подобные убийства с того момента, как обвиняемый был взят под стражу? — спросил Такер.

— Нет.

В течение последующих трех часов Такер максимально подробно допросил Миллена по поводу его контактов с Дэниелом. При этом он особенно упирал на тот факт, что Дэниел проявлял осведомленность, и его информация всякий раз подтверждалась. К тому моменту, когда наступила моя очередь задавать вопросы, между понятиями «обвиняемый» и «убийца» уже не чувствовалось никакой разницы.

— Капитан Миллен, господин Куммингз регулярно сообщал вам информацию. — Так я начал свой допрос. — В тот момент вы верили в то, что он получал ее от преступника?

— Я был не вполне уверен в этом, — сказал Миллен. — У меня всегда были некоторые сомнения.

— Говоря о своих сомнениях, вы подразумеваете, что допускали мысль о том, что Куммингз лжет?

— Такое приходило мне в голову.

— Но если вы допускали мысль о том, что он лжет и при этом владеет столь достоверной информацией, приходило ли вам в голову, что он и есть настоящий убийца?