– Умоляю вас, помогите! Мне угрожают, я боюсь за свою жизнь.

– Кто вам угрожает?

– Герборд Даркницкий, – женщина произнесла это имя шепотом.

– Это ваш супруг? – Харлайл не понял, зачем незнакомка произнесла имя вместо того, чтобы обозначить фигуру угрожавшего ей человека.

– Что вы! – оскорбилась дама. – Это очень страшный человек.

– Да уж, чего греха таить, имечко и правда звучит зловеще.

– Вы надо мной смеетесь? – с обидой спросила она.

– Почему у вас не приняли заявление?

– Они делают это специально! Все боятся Даркницкого, вероятно, вся полиция находится под его подошвой.

Харлайл совсем не любил теории заговора, а потому оставил ее выпад без ответа. Поскольку, если если бы полиция действительно была кем-то куплена, то он бы навряд ли с ней сейчас разговаривал.

– Каким образом он вам угрожал?

– Покушался на мою жизнь.

Харлайл взглянул на часы, прикинул что-то в своей голове, а затем стряхнул мелкую грязь с пассажирского сидения.

– Вы не голодны? – вопрос по всей видимости сбил женщину с толку, поэтому Харлайл Дорзд вскоре добавил. – Садитесь в машину, я ужасно голоден, поедем в «Субмарину» и обсудим ваши проблемы.

«Субмарина» оставалась любимым кафе Дорзда на протяжении последних семи лет, он и сам когда-то работал в сфере общественного питания. Еще будучи учеником старших классов, он устроился работать в одну забегаловку официантом, где в его должностные обязанности входило обслуживание гостей заведения. Но остаться там дольше месяца ему было не суждено, тогдашняя начальница обратилась к нему с указанием помыть посуду. Но юному Харлайлу это до крайности не понравилось, он позарез нуждался в деньгах, но мыть посуду отказался. А как иначе, ведь это шло в разрез с его принципами: Харлайл нанимался обслуживать посетителей, а не мыть посуду. Таким образом, он и лишился своей первой работы, а виной всему стала его принципиальность.

Во времена своих студенческих лет Харлайл занимал должность менеджера в одной небольшой конторе по реализации кухонного оборудования. На одной из планерок руководитель его филиала рассказал генеральному директору о том, что сотрудники ничем не заняты: сачкуют и получают деньги просто так. Харлайла это так возмутило, что после планерки он освободил свое рабочее место и ушел в середине рабочего дня. А что ему там, собственно, делать, если по словам его директора он «не работает». По пути домой ему позвонил уже бывший руководитель и настоятельно просил вернуться, так как работать было некому, а в случае отказа грозился, что никто Харлайла на работу больше не возьмет. А все потому, что у него, руководителя, большие связи по всему городу. А ну его к черту, подумал Харлайл, и бросил трубку. Да, с Дорздом было сложно договориться, если вообще, возможно. Там, где от него требовали прогнуться без вариантов, Харлайл просто отыгрывал свою роль, а впоследствии поступал все равно по своему.

Официантка Анастасия в «Субмарине» работала уже два года и давно знала, какое у Харлайла Дорзда «как обычно». В него она была влюблена ровно столько, сколько работала в этой забегаловке и всегда старалась самостоятельно принять заказ Харлайла. Нередко бывало, что он заводил с ней разговор и даже делился тем, как у него идут дела, а еще он зачастую любил с ней смеяться. Эту его вежливость и открытость Анастасия принимала на свой счет. После каждого такого разговора ей казалось, что он к ней неравнодушен, однако эти их беседы ни разу не привели к чему-то большему. Напротив, за два года их знакомства Анастасия видела не одну из его пассий, которых он, бывало, водил на обед в «Субмарину». Пассий было ровно одиннадцать за эти два года, что Анастасия работала официанткой. Она абсолютно точно знала эту цифру, но не признавалась самой себе в том, зачем она хранит это число в памяти.

Анастасия никогда не обслуживала столик Харлайла, когда тот приходил в сопровождении своих спутниц. Она демонстративно «отдавала» этот столик другим официантам, поскольку ее снедала злосчастная ревность. Каждый раз она надеялась, что Харлайл все-таки поинтересуется у нее, почему она так себя ведет, но он со своей узколобостью, как ей казалось, совершенно не обращал на кислое лицо Анастасии никакого внимания.

«Дзынь», – дверь «Субмарины» распахнулась, и на пороге показался следователь Дорзд, который придерживал кому-то дверь. Мгновение, и за следователем Харлайлом возникла женская фигура лет сорока пяти. Несмотря на заметные морщины, женщина эта производила впечатление все еще довольно хорошенькой дамы. «Что это нашло на Харлайла, он еще никогда не встречался с девушками сильно старше него самого», – подумала Анастасия. Это обстоятельство так ее заинтересовало, что она впервые за два года игнорирования Харлайла в сопровождении его спутниц решила самостоятельно принять заказ у гостей «Субмарины». На удивление Анастасии, спутница Харлайла вела себя в этом кафе довольно естественно и непринужденно, она даже будто органично вписывалась в интерьер этого самобытного места.

– Добрый вечер, что будете заказывать? – поприветствовала Анастасия новых посетителей.

– Здравствуй, Анастасия, мне, как обычно, – обратился Харлайл к девушке и по обыкновению улыбнулся ей.

– Вы не единственный гость за сегодня. Я не всегда помню, кто и что ест «как обычно», – вредно ответила Харлайлу девушка.

– Анастасия, что это на тебя нашло? – с недоумением спросил Харлайл, смотря на нее во все глаза.

– Венские сосиски с картофельным пюре, овощной салат и черный чай с бергамотом? – в голосе Анастасии слышались нотки обиды и поражения.

– Да, Анастасия, благодарю.

– Что-нибудь для вас? – обратилась девушка с незнакомой даме.

– Мне очень нравится, как выглядят на картинке эти оладьи и салат, – Анастасию даже поразило дружелюбие, которое исходило от спутницы Харлайла.

– Это сырники и салат коулсло, – с удивлением ответила Анастасия.

– О, да? Из чьей народной кухни это к нам пришло? – на лице женщины читалось нескрываемое любопытство.

– Из русской и американской соответственно, – ответила Анастасия, заметив, что женщина вызывает у нее скорее положительные эмоции, чем наоборот.