— Зачем она это все устроила? — первой спросила Тати. Я тоже сгорал от любопытства.

— Зависть, Тати, — ответил Вадим. — А женская зависть… гремучая смесь и крайне опасное орудие в ее руках. Советую всем вам периодически напоминать себе, что никто не безгрешен, но зариться на чужое… Так делать нельзя. Можно до психушки себя довести. Что касается Маргариты… если она не прекратит витать в своих грёзах о выгодных отношениях, то вскоре может оказаться и вовсе у разбитого корыта.

— И все-таки, откуда она узнала, что мы тут? — спросил я.

— Ищи докладчика, Максим. Определенно кто-то в роддоме шпионит за тобой по ее просьбе, — Вадим бросил на меня взгляд, говорящий о том, что разговор закончен.

Мы посидели еще около часа в ресторане, а затем разъехались по домам. Осадок остался. Как только мы вошли в квартиру, Тати сказала, что очень устала и ушла спать.

У меня из головы не выходили последние слова Вадима. Кому вообще надо следить за другим человеком?

Глава 36. Тати

Глава 36. Тати

С утра голова раскалывалась на части. Я вздрогнула, ощутив, как все тело отреагировало легкими мурашками по коже. Перевернулась на спину и посмотрела на ту сторону, где спал Максим.

Мой любимый док…

Вчерашний вечер, конечно, хорошенько встряхнул нас двоих. От прошлого никуда не деться, к сожалению. Остается его достойно понять и принять. Если Маргарита затеяла что-то недоброе, то скорее всего она не остановится, если ей не дать достойный отпор. Но зачем ей Максим? Она же сама ушла от него. Теперь у нее есть муж. Скоро появится ребёнок.

В моих мыслях снова проносятся ее слова о том, что малыш от Максима.

От одного только представления, что такое возможно, становится плохо. Меня начинает подташнивать. Я тут же вскакиваю и на цыпочках лечу в ванную комнату. Запираюсь и обнимаю своего белого друга. Несколько раз позывы мучают меня, а потом спазмы проходят и становится легче дышать. Я локтем опираюсь на край крышки унитаза, подперев рукой голову. С закрытыми глазами дышу глубоко и считаю до десяти. Слава богу, становится лучше. По ту сторону двери слышу шуршание, а затем шаги.

— Тати? — два стука в дверь, и сонный голос моего Максима оживляет меня.

— Да, я здесь. Все в порядке, — спешу ответить.

— Можно войти? — спрашивает он. Я киваю, а потом угумкаю.

Максим заходит в ванную и видит меня, сидящей на полу. На лице мгновенно проскакивает страх и волнение. Он скорее опускается ко мне.

— Что такое? — глядит в глаза, ища в них ответ. Я отлипаю от крышки и, держась за его руку, поднимаюсь.

— Тошнит. А так все хорошо, — говорю я. Подхожу к раковине, споласкиваю рот и умываюсь. — И из мыслей не выходит появление твоей бывшей, — мы с Максимом встречаемся взглядами в отражении зеркала. Он накрывает мои плечи ладонями.

— Забудь о ней. Просто выброси из головы. Она не стоит твоих переживаний, — говорит Максим. — Я уверен, что у Риты кризис в отношениях с мужем. Захотелось ей перчика и остроты в жизни, вот и пытается всем напакостить. У меня с ней ничего не было, Тати. От кого она залетела – это ее проблемы. А перекладывать с больной головы на здоровую… ну такое себе удовольствие. Знаешь, я очень сожалею, что она была когда-то частью моей жизни.

— Максим, я знаю, что между тобой и Маргаритой ничего не было, — твердо говорю я. — Знаю, потому что верю тебе и… и я очень тебя люблю.

Мое признание заставляет нас обоих замереть. Ох, вот и я наконец смогла сказать вслух о своих чувствах. Мой любимый док расплывается в широкой улыбке, и словно сна не было. Поворачивает меня к себе и теперь мы смотрим друг другу в глаза вживую.

— Тати, — его голос слегка надрывается. — Я точно сплю, — жмурится и мотает головой.

Я сразу обхватываю его за талию и прижимаюсь крепче. Максим меня обнимает нежно, аккуратно, как будто боится, что я настолько хрупкая, что в момент рассыплюсь на мелкие осколки.

— Люблю, Максим, очень люблю. И сильно боюсь, что могу потерять тебя, — произношу фразу, а сама вдруг дрожать начинаю.

— Тише, Тати. Я с тобой и никто не посмеет нас с тобой рассорить и разлучить. — Максим накрывает своими ладонями мое лицо и приподнимает, чтобы вновь видеть мои глаза. — И я не позволю никому навредить нашей семье.

— Я знаю, — улыбаюсь я.

Максим наклоняется и целует меня, увлекая в более глубокие ощущения и чувства. Мы медленными шагами, не отрываясь друг от друга, добираемся до все еще теплой постели и падаем на нее. Я обвиваю руками-ногами любимого, а он скорее избавляется от боксеров, попутно задирая на мне сорочку и стягивая с меня трусики. Наконец, я оказываюсь в его власти, уплывая в мир грёз и любви.