Я решил не скупиться на награды, как защитникам столицы от мятежников, так и участникам битвы в Эстляндии с Финляндией. К тому же империя неожиданно приросла достаточно развитыми территориями, ещё и важными в стратегическом отношении. Ныне граница располагается в четырёхстах вёрстах от Санкт-Петербурга, что полностью обезопасило его от угрозы вражеских армий. Остаётся только решить вопрос с безопасностью со стороны моря.

Между тем оба всадника объехали стоящие вдоль поля полки, и устремились к трибуне. Обычно спокойный Репнин раскраснелся, и явно получает наслаждение от происходящего. Николай Васильевич зычным голосом отрапортовал о готовности, и после моей отмашки спешился, проследовав на законное место рядом со мной. То же самое проделал Андрей Осипович.

Расторопные солдаты увели скакунов, и в дело вступил войсковой оркестр. Забили барабаны, взвыли трубы, после чего зашевелилась масса людей, с высоты напоминающая огромную гусеницу. Мои же мысли вновь вернулись к событиям последних месяцев.

Ревель шведы сдали несмотря на попытки поставить новые условия. Но я был непримирим. Все офицеры, включая принца, последовали в приготовленные поместья под столицей, где станут ожидать выкупа. Враги будут жить в тесноте, зато останутся живы. Никто не собирался церемониться, уж больно жестоко себя вели захватчики. И я выполнил обещание, проведя скорый суд над убийцами и насильниками. Доказательства и свидетели были собраны заранее, что ускорило и облегчило процесс.

Некоторых обвиняемых оправдали, остальные подверглись позорной казни — повешению. Даже просьбы некоторых русских офицеров не изменили моего решения. Дворяне настаивали, что благородных людей нельзя вешать, как разбойников, а лучше расстрелять. Или подождать более спокойного суда, ведь впопыхах мы могли наделать ошибок. Только защитники ошиблись. Здесь нет невиновных, ведь я хотел повесить даже кузена Карла, но это грозило международным скандалом. Мне с трудом удалось не поддаться такому желанию. Если уж я после подавления мятежа провёл децимацию по римскому образцу, казнив каждого десятого солдата и каждого пятого офицера, то зачем жалеть противника?

Но надо признать, что после подобных наказаний, отношение ко мне в военной среде изменилось. Не сказать, что теперь императора считают сумасшедшим, однако, отчуждение налицо. Кстати, победы и выдача отличившимся земельных наделов во вновь присоединённых областях, немного примирило офицеров. По крайней мере, массово в отставку люди не уходили, а особо порывистых не жалко. Давно пора отказаться от излишней куртуазности, чем страдает русское общество. Война и мятеж не терпят благородства. Здесь надо уничтожать врага, так чтобы он никогда не поднял голову.

Общему успокоению помогло и снятие блокады. Публика оценила мой дипломатический манёвр, о котором раструбили газеты. Ещё надо учитывать, что Англия — основной покупатель наших товаров, а дворянство зарабатывает на этом неплохие деньги. Охлаждение отношений с Лондоном весьма негативно воспринималась в русском обществе. А сейчас у народа появился ещё один повод для радости. И надо учитывать, что мы не привыкли проигрывать. Со времён позорного Прутского похода, когда Пётр откровенно опростоволосился, русская армия не проигрывала важных войн. Бывало всякое, и отдельные сражения складывались не в нашу пользу. Но после авантюрного и бессмысленного Хивинского похода 1717 года, Россия выиграла все кампании, которых было немало. Шестьдесят лет сплошных викторий, пусть иногда сомнительных, приучили народ к тому, что наша армия непобедима. И тут вдруг отступление флота и высадка десанта.

Поэтому пленение шведов, победы в Финляндии, а затем новость о взятии Константинополя привели высший свет и грамотную часть населения в настоящий экстаз. Я ведь не просто так долгие годы подогревал ситуацию в обществе, заставляя людей жаждать освобождения христианских народов и православных святынь. Для наших людей это не простой звук, а священная война. Только меня мало заботит освобождение всяких болгар и возврат крестов на купола Святой Софии, главное — проливы. Зато даже попы оценили моё участие в богоугодном деле, перестав шипеть за спиной об императоре, попирающем церковь и заветы отцов.

А вот англичане молодцы! Не знаю, какие у них отношения с датчанами, но союзники шведов вышли из войны, сразу после моих договорённостей с сэром Малмсбери. Что касается Фридриха, то его обложили со всех сторон. В первую очередь Австрия начала стягивать войска к границе, заодно подсуетились голландцы, начавшие угрожать прусской торговле. Здесь уже не до войны с Данией. Но это хороший урок для меня и нашего альянса с Пруссией. Враги не дремлют и проворачивают многоходовые комбинации, к которым мы оказались не готовы. Значит, пора обговорить с дядюшкой прожект сопротивления подобным интригам. А ещё надо обговорить вопрос будущего династического брака.

Что касается шведов, то они были обескуражены предательством датчан и выходом тех из войны. И насколько можно верить моей разведке, Франция резко ограничила выплаты Густаву. Причина простая — в казне нет денег. Никто не собирался воевать долго, тем более на суше. Русская армия не тот противник, с которым можно шутить. Пусть европейские газеты, особенно австрийские и французские, изощряются в остроумии, намекая на то, что мы умеем воевать только с хилыми османами. Но почему мнимая слабость Порты, не позволяет Австрии показать свою удаль? Сейчас есть вероятность, что Иосиф, отличающийся авантюрным складом ума, решиться на ввод войск в османские пределы. Хотя это означает конфликт с Россией, ненужный Австрии. Но уж больно порывист и непоследователен преемник недавно скончавшейся Марии Терезии. Не знаю, чего от него ожидать. Но ранее австрияки особо не геройствовали, обычно получая от магометан по сусалам.