В общем, шведов мы задавили. Мы бы взяли и Або, а далее могли задуматься о походе на Стокгольм. Только помешали два фактора — финансовый и дипломатический. В казне просто нет денег, дабы стянуть на север новую армию. Плюс, в этом случае мы лишимся большей части флота. А ещё против подобного сюжета выступили англичане. Впрочем, сэр Малмсбери пообещал выступить посредником в мирных переговорах, и обеспечить выгодные для России условия. Не знаю, как Лондон договаривался с Парижем, но шведы подписали соглашение на наших условиях, пообещав передать два новых фрегата, четыре брига, десять купеческих судов и немалую сумму в золоте. Посмотрим, что получится, когда придёт время платить. Но корабли мы уже получили, чему адмиралы и министерство торговли несказанно рады.

Оно и немудрено. Я про уступки врагов и унижение Густава, который сейчас сцепился с собственным парламентом. Ведь в противном случае шведы теряли всю Финляндию, поэтому обмен её западной части на корабли и деньги — вполне выгодная сделка.

Потихоньку парад подходил к концу. Публика устала, но продолжала приветствовать наших богатырей. Всё-таки подобные зрелища — весьма полезное действо. Ранее я не уделял ему должного внимания, чем наверняка обижал военных. Зато сын смотрит на происходящее с восторгом. А вот за Ваней не наблюдалось тяги к армии. Он даже в солдатиков не играл, в отличие от брата. При воспоминании о Саше сердце предательски сжалось. Я всё не могу успокоиться. Если это возможно.

А далее будет приём, где придётся награждать отличившихся, говорить всякие приятности и улыбаться. Мне же хочется просто провести время с детьми, что происходит всё реже. Я не пускаю на самотёк воспитание сына, дочери и племянников, в том числе не бросаю преподавание в дворцовой школе. Но дел слишком много, ещё погибли или оказались предателями множество полезных чиновников. Пока новые назначенцы вникают в дела, за некоторыми вещами приходится следить и исправлять ошибки. Здесь ещё начались шебуршания в высшем свете, вознамерившемся обустроить мою личную жизнь. Вернее, поняв, что жениться я не собираюсь, интриганы усиленно пытаются подсунуть мне фаворитку. В принципе, тело требует женской ласки. Но у меня просто нет времени даже на постельные утехи. Вот и сегодня после приёма, состоится важная встреча. Народ будет веселиться, дети лягут спать, а мне придётся работать.

— Ознакомились? — спрашиваю вошедшего Голицына, кивая на папку в его руках.

— Так точно, Ваше Величество. Причём донесения разведки в этот раз оказались верными. Нам удалось сыграть на опережение, как вы любите выражаться, — ответил глава МИДа.

Указываю ему рукой на стул, а сам тянусь к бокалу. Чего-то я стал много пить в последнее время. Оно и немудрено, вся столица веселится, а мне приходится обсуждать важный вопрос. Вернее, как и сказал министр, мы знали о ходе противника, ещё и разведчики сработали грамотно, сразу отправив депешу в Санкт-Петербург и Румянцеву через агента в Италии.

Только мне не легче от осознания того, что тайная служба начала исправляться за совершённые ошибки. Уж слишком болезненные удары мы получили. Особенно постаралась семейка Воронцовых. И если княгиня Дашкова проходила по научному ведомству, а её брат Александр работал в министерстве торговли, то младший Семён[1], как раз относился к разведке. Более того, граф курировал британское направление, с перспективой стать послом в Лондоне. Представляю, как сначала удивился сэр Малмсбери, а затем веселился, когда ему подарили список русской агентуры на острове и подкупленных англичан. В отличие от старших родственников, царство им небесное, Семён Романович успел сбежать во Францию. Но жить ему осталось недолго, ибо такие предательства не прощают. Я костьми лягу, истрачу любую сумму, но уничтожу главарей мятежников, ушедших за рубеж. В Вену, Париж и Милан уже отправились особые команды, получившие приказ на казнь отступников, коли не получится захватить их и привезти в Россию.

Кстати, именно Голицын оказал протекцию младшему Воронцову, впрочем, как ещё нескольким персонам, принявшим участие в заговоре. После подобных просчётов моё мнение о дипломатических талантах князя не изменилось. А вот разведка была полностью выведена из-под его подчинения. Ныне её возглавляет Фёдор Остерман, изначально поддерживающий мою политику и проявивший себя на многих должностях.

Министр иностранных дел продолжает получать важные сведения, но не более того. Вот и с нынешним делом, Голицын был заранее поставлен в известность. А ларчик открывается просто. Французы не просто так сократили финансирование ненадёжным шведам. Людовик принял решение самостоятельно помочь своим османским союзникам, и направил мощную эскадру в Мраморное море. Более того, королевский флот поддержали алжирские пираты, которым французы помогли разбить наших греческих и египетских друзей. Сейчас Восточное Средиземноморье просто полыхает из-за непрекращающихся морских сражений и действия десанта.

Но нас больше волнует ситуация в отвоёванных у Порты землях. Как раз во время парада пришла депеша о том, что французам вместе с османами удалось отбить крепость Кумкале, расположенную на азиатском берегу, захваченную Суворовым. А форты Седдюльбахира были подавлены вражеской артиллерией. Мы просто не успели перестроить устаревшие укрепления. Может, данные крепости годились для отражения атак венецианского флота конца XVII века. Но за сто лет военное искусство шагнуло вперёд, особенно артиллерия. В общем, часть земель Россия лишилась, хотя победа досталась магометанам ценой огромных потерь. Султан и так испытывает сложности с пополнением армии, а тут мы выбили немало боеспособных полков. Несчастье нам снова помогло.

А вот в самом узком месте Дарданелл противника ждал сюрприз, приготовленный командующим русской артиллерией генералом Мелиссино. Пётр Иванович не только укрепил форты Килитбахира, пристреляв фарватер. Он при помощи моряков насытил пролив брандерами и минными ловушками по образцу изобретателя Бушнелла[2]. Но наши умельцы доработали идею талантливого колониста и сделали морские мины грозным оружием. И первыми это почувствовали французы.

Итогом неудавшейся атаки стало уничтожение трёх линейных и десятка судов поменьше. Количество пострадавших кораблей никто не считал. Часть франко-алжирского флота вообще была вынуждена выброситься на берег, где её захватили русские войска. Только я не стал обнародовать послание с юга. Вроде виктория, и надо устроить более яркое празднование. Но Голицын сразу подтвердил мои опасения. Ситуация далека от эйфории.