После смерти матери семейная жизнь Элисон превращается в кошмар. Ее отец, Хэнк, заглушает свою травму алкоголем, а ее брат, Томми, уходит от реальности, погружаясь в мир видеоигр. После ужасного случая, произошедшего в школе, Элисон принимает решение, которое приведет к трагическим последствиям для всех участников. Ее жажда мести выходит за рамки самой смерти и оставляет за собой след из разрушений и сломанных жизней...
Annotation
После смерти матери семейная жизнь Элисон превращается в кошмар. Ее отец, Хэнк, заглушает свою травму алкоголем, а ее брат, Томми, уходит от реальности, погружаясь в мир видеоигр. После ужасного случая, произошедшего в школе, Элисон принимает решение, которое приведет к трагическим последствиям для всех участников. Ее жажда мести выходит за рамки самой смерти и оставляет за собой след из разрушений и сломанных жизней...
Саймон Макхарди & Шон Хоукер
ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
ЭПИЛОГ
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.
Это очень шокирующая, жестокая и садистская история, которую должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.
Посвящается Кристине Пфайфер и Линдси Крук
Саймон Макхарди & Шон Хоукер
"СЛОМЛЕННЫЕ"
ГЛАВА 1
Элисон катила коляску по потрескавшейся бетонной дорожке. Ее пальцы и плечи болели от передвижения по неровной местности. У нее был ужасный день в школе, и все, чего ей хотелось – это оказаться в своей комнате. Впереди показался дом с облупившейся краской и неприветливым фасадом, отражающим деградацию и враждебность, которые ждали ее внутри. Она толкнула входную дверь. Как и каждый день, ее встретила стена застоявшегося воздуха с запахом сигаретного дыма и дешевого виски.
– Элисон, это ты?
– Голос ее отца был грубым, невнятным от слишком долгого запоя.
– Да, папа.
– Элисон попыталась придать своему голосу бодрости, но у нее ничего не получилось. Она покатилась в гостиную, где ее отец, Хэнк, сидел на своем обычном месте – в потрепанном кресле, окруженном пустыми бутылками, нагроможденными вокруг его лодыжек. Телевизор отбрасывал мерцающие тени на его изможденное, худое лицо.
– Твой брат уже вернулся из школы? Я не слышал, чтобы он приходил.
Наверно, он прячется, подумала она, но вслух сказала:
– Думаю, он делает уроки в своей комнате.
– Хорошо. Не хочу, чтобы он стал таким же, как я.
– Хэнк издал горький, хриплый смешок, от которого по позвоночнику Элисон пробежали мурашки. Его налитые кровью глаза уставились на экран.
– Может быть, если бы ты поговорил с кем-нибудь...
– Начала Элисон, но он с рычанием оборвал ее.
– Не начинай, Элисон! Мне не нужна ни чертова жалость, ни чертовы нотации! Просто иди в свою комнату или вообще хоть куда...
– Хорошо, папа.
– Она развернула свою инвалидную коляску и направилась по коридору в свою комнату. Она тяжело вздохнула. Инвалидное кресло в 18-летнем возрасте – это и так нелегко, а тут еще гнев и алкоголизм отца как будто взвалили на ее плечи дополнительный груз. Груз, который она не хотела нести на себе.
Она остановилась возле комнаты Томми и заглянула внутрь. На его голове была игровая гарнитура, а глаза были прикованы к телевизору. С тех пор как их семья сократилась с четырех до трех человек, она чувствовала себя ответственной за благополучие брата.
– Ебаный пиздюк!
– Закричал Томми, когда голова его персонажа взорвалась ярко-розовым туманом.
– Блядь!
– Он вскочил на ноги и швырнул контроллер на кровать.
– Ты в норме?
– Спросила она.
Томми крутанулся на месте и ткнул в нее пальцем.
– Отвали, Элисон! Проваливай из моей комнаты, любопытная сука!
– Он перебежал через комнату и захлопнул дверь перед ее носом, оставив ее смотреть на деревянную панель с облупившейся краской.
– К черту эту семейку, - пробормотала она и покатилась в свою спальню. Комната была наполнена тенями. Плотные серые шторы закрывали заляпанные грязью окна, пропуская лишь слабые лучи полуденного света. Стены украшали плакаты хардкор-панк групп. Она проехала в угол и нагнулась, чтобы достать маленькую деревянную коробочку, спрятанную под кучей грязной одежды. Открыв крышку, она достала косяк и зажигалку.
Она зажгла косяк, глубоко затянулась и включила стереосистему, прибавив громкость. Откинувшись в кресле, она выпустила клубы дыма. Гортанные крики и скрежет гитар доносились до нее, заглушая мысли, которые когтями, как стервятники, терзали ее разум. Она потерялась в хаосе музыки.
Когда она снова открыла их, ее взгляд остановился на фотографии в рамке, стоящей на комоде. Ее мать, Сьюзен, улыбалась ей, сияющая и живая, словно могла в любой момент выйти из фотографии и обнять Элисон. Элисон не знала, почему она хранит эту фотографию. Каждый раз, когда она видела это изображение, ей казалось, что ее бьют ножом в сердце. Но если бы она выбросила фотографию, это было бы равносильно тому, чтобы выбросить память о своей матери. Она не могла этого сделать.