На следующий день Андромаху вызвали к Приаму, в его покои. Царь был в ярости, он отругал ее за такое поведение с простыми людьми.

– Знатные троянские женщины не могут гулять в полуобнаженном виде среди простолюдинов, – сказал он.

– Я пока еще не троянка, – заметила она, безуспешно пытаясь сдержать свой гнев.

– Возможно, и не станешь ее! Я могу отослать тебя домой с позором и потребовать возвращения твоего выкупа.

– Какая это будет трагедия, – усмехнулась девушка.

Она ожидала проявления ярости. Вместо этого царь рассмеялся.

– Во имя богов, женщина, ты напоминаешь мне Гекубу – такая же острая на язык и страстная. О, ты очень на нее похожа.

Она увидела, как он посмотрел на ее грудь, а затем окинул взглядом все ее тело. Андромахе показалось, что ее тонкая голубая туника внезапно стало совсем тонкой и почти прозрачной. Приам глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

– Ты не можешь презирать обычаи Трои, – продолжил царь с пылающим от гнева лицом, но более спокойным голосом. – Знатные женщины должны носить длинные платья на людях. Они не стреляют из лука. Однако ты умеешь стрелять из лука. Людей впечатлило твое умение, а это неплохо. Члены правящих семей всегда должны удивять простой народ.

– Это было не трудно, – сказала она. – Луки, которые ты им покупаешь, очень плохого качества. Они не достаточно

крепкие и не подходят для стрельбы по удаленным мишеням.

– Эти луки хорошо послужили нам в прошлом.

– Меня очень удивит, если стрела из троянского лука сможет пронзить даже кожаные доспехи. Все больше воинов сейчас приобретает хорошее оружие.

Царь ничего не говорил какое-то время.

– Очень хорошо, Андромаха. Этим вечером ты придешь ко мне в дворцовый сад, и мы посмотрим, что собой представляют троянские луки.

Девушка вернулась в свою комнату и нашла там Лаодику. После встречи с Гекубой дочь Приама была холодна с ней. Андромаха посчитала, что девушка расстроилась, потому что увидела, как слаба ее мать. Но сегодня она казалась еще более печальной. Обычно обвешанная драгоценностями сегодня Лаодика была одета в простое светло-зеленое платье длиной до лодыжки. Ее светлые волосы, обычно заплетенные золотой или серебряной нитью, свободно ниспадали на плечи. Любопытно, – подумала Андромаха, – что отсутствие украшений сделало Лаодику более привлекательной. Блеск драгоценностей только подчеркивал ее простоту. Поприветствовав сестру поцелуем в щеку, Андромаха рассказала о своем разговоре с Приамом.

– Знаешь, он хочет тебя унизить, – тихо сказала Лаоди-ка.

– Что ты имеешь в виду?

Девушка пожала плечами.

– Он так всегда поступает. Ему нравится выставлять людей в глупом свете. Мама такая же. Вот почему они так хорошо друг другу подходят.

Андромаха села рядом с ней, обняв подругу.

– Что случилось, Лаодика?

– Со мной все хорошо, – Лаодика заставила себя улыбнуться. – Ты слышала что-нибудь о Геликаоне?

Андромаху удивил этот вопрос.

– Откуда мне знать, что происходит с Геликаоном?

– О, я не знаю. Я спрашиваю, не прислал ли он письмо, а мне об этом не известно. Никто мне ничего не рассказывает.

– Нет. Насколько мне известно, из Дардании нет никаких известий.

Лаодика немного повеселела.

– Говорят, он убил двадцать микенцев на площади у храма. Он был похож на молодого бога. Это все, что я слышала. Имея при себе только два меча, он убил их все».

Андромаха тоже слышала эти, очевидно, преувеличенные истории о доблести Геликаона. Девушка наблюдала на рассвете за отплытием «Ксантоса» с тяжелым чувством утраты. Она посмотрела на Лаодику и поняла, что подруга увлечена Геликаоном. Ей стало грустно. Она видела, как Геликаон поприветствовал Лаодику во дворце Гекубы, не оставалось никаких сомнений, что она не нравится ему. Да, он сделал ей комплимент, но в его словах не было даже намека на страсть. Внезапно Андромаха догадалась, почему Лаодика подумала, что они могут общаться. Геликаон не делал секрета из своего чувства к ней.

– Что ты имела в виду, говоря, что твой отец хочет меня унизить? – спросила она, пытаясь сменить тему.

– Он все время играет с людьми. Я не знаю, почему. С Кре-усой и Гектором он ведет себя по-другому, но все его дети страдают время от времени.

Андромаха засмеялась.

– Он не сможет меня опозорить в стрельбе с луком, Лао-дика. Я уверяю тебя.

– Должно быть, состоится состязание, – сказала Лаодика. – Ты увидишь. Там будет Диос или, может быть, Агатон. Они – превосходные лучники. Отец соберет в саду людей, чтобы они видели, как тебя одолеет один из его сыновей. Ты увидишь, – сказала она снова.

– Они должны быть очень хорошими лучниками, – заметила Андромаха. – Меня не испугает толпа.

– Хотела бы я быть похожей на тебя, – вздохнула Лаодика. – Если бы… – она замолчала и нежно улыбнулась. – Но я не такая, поэтому это не имеет значения.

Андромаха взяла ее за руки.

– Послушай меня, – прошептала она. – Чтобы ты ни видела во мне, в тебе это тоже есть. Ты – прекрасная женщина, и горжусь, что у меня есть такая подруга.

– Я – прекрасная женщина, – повторила Лаодика. – Но мне двадцать три года, и у меня нет мужа. Все мои хорошенькие сестры, кроме Креусы, замужем.