Шрифт:
Я застываю.
В дом входит темноволосый мужчина, хищно улыбается, рассматривая меня.
— Доброе утро, — пикаю я взволнованно. — А вы…?
— Привет, хорошенькая, — хриплым басом перебивает меня он. — Не занята?
Глава 4
— Ну, вообще то… — пищу я, попятившись назад.
— Эскортница? — незнакомец хищно скалится.
В его глазах какой-то дьявольский пошлый блеск. У меня душа в пятки уходит.
— Я… нет…
— Да ладно, — мужчина наступает на меня хищной походкой, как мощный зверь. — Малыш, отсосешь по быстрому, а? Реально, заебался на неделе. Нужна разрядка.
У меня перед глазами начинают плясать цветные пятна, а дыхание перехватывает. Хочу закричать, но слова застряли где-то в горле стеклянной крошкой.
— Ну, чего ты молчишь то? — мужчина нагло прищуривается и хватает меня за руку.
Притягивает к себе и впечатывает меня в свое мощное тело.
Он ни чуть не меньше Льва Сергеевича. Широкоплечий, большой, мышцы каменные под черной рубашкой.
Его рука нагло ложится мне на попу, сжимает сильно, до боли.
— Хороша, — шепчет мне прямо в губы.
— Я не эскортница! — упираюсь ладонями в его широкую грудь, на глазах слезы наворачиваются.
Мой голосок дрожит и звучит настолько жалко, будто я сейчас разрыдаюсь.
— Да не ломайся, — раздраженно говорит мужчина, забираясь рукой мне под футболку.
Я задыхаюсь от страха.
— Не трогайте, прошу! Я не эскортница! — озираюсь по сторонам, взгляд замылен слезами.
Рядом никого нет. И этот незнакомец, внезапно возникший в доме, может сделать со мной такое, о чем я даже думать боюсь.
Мамочки… мамочки мои… вот так вляпалась!
Тина была права. Не нужно было мне устраиваться в богатый дом к Льву Сергеевичу. Если он сам меня не изнасилует, так это сделает кто-то из его людей.
— Тигрицкий, — зловеще рычит знакомый голос за моей спиной. — Девку отпусти. Она не эскортница.
Темноволосый мужчина ослабляет хватку, и я отшатываюсь от него, как от кипятка. Пячусь назад, растерянно оборачиваюсь. Лев Сергеевич стоит всего в метре от меня.
Смотрит мне в глаза своим надменным, ледяным взглядом. Да так, что у меня душа наизнанку выворачивается.
— Я… я… — морщусь, словно дольку лимона съела.
Не знаю, что сказать. От испуга у меня пульс зашкаливают и руки безбожно дрожат.
— Это моя прислуга, — Лев Сергеевич кивает в мою сторону.
Я опускаю взгляд в пол и покорно стою на месте.
— Нихера себе у тебя прислуга, — Тигрицкий лапает меня своим взглядом.
— Обычная, — отстраненно говорит Лев Сергеевич.
— Да нет, нифига не обычная. Красивая кукла. Аппетитная.
— Тигрицкий, у тебя какое-то обострение? Бабы не было давно? — раздраженно вздыхает Лев Сергеевич.
— Такой хорошенькой давно не было, — кареглазый сканирует меня сальным взглядом. — Сам то поди ее потрахиваешь втихаря? Да?
Мне не нравится, что они вот так при мне позволяют себе такие слова. Обсуждают меня не стесняясь, словно я и правда легкодоступная девица!
— Я не сплю с прислугой, — брезгливо произносит Лев Сергеевич.
Я невольно вздрагиваю. Вот, значит, как. Мне нужно радоваться этим словам, потому что они значат только одно — этот надменный, холодный мужчина меня не хочет, а значит, я в безопасности рядом с ним.
Но меня почему-то задевает это. Как-то неприятно становится.
— Дарина, что с завтраком?
— На столе, — говорю коротко, взгляда не поднимаю.
— Волшебно, — срывается с его губ вместе со снисходительной улыбкой. — Пойдем, Тимур, у Дарины много работы.
Я кусаю щеку изнутри.
Мужчины удаляются в сторону столовой, я смотрю им вслед исподлобья. Опасные, жестокие. Оба словно из стали.
— Это реально прислуга? Домработница? — со смешком в голосе спрашивает Тигрицкий.
— Реально, Тим.
— Где ты такую прислугу нашел?
— Что, тоже хочешь? — басит Лев Сергеевич. — По объявлению через анкетный отбор.
— Это у тебя тут конкурс домработниц был?
— Типа того, — хмыкает в ответ. — Ну ладно, рассказывай, что по акциям?
Мужчины скрываюсь в столовой, и я облегченно вздыхаю.
Начинаю уборку со второго этажа. На цыпочках крадусь по коридору к небольшому оконцу. Протираю сначала стекло, затем сгоняю пыль со светильников и картинных рамок. Осторожно включаю пылесос. Он вибрирует в моей руке бесшумно.