— Бабушка… — произнес я, словно бы пробуя на вкус это слово, а затем улыбнулся этой своей будущей некровной родственнице. — Хорошо.

— Ну и чудно! — заявила она. — Скажи мне, пожалуйста, вот о чем: как ты сама относишься к будущему замужеству своей мамы?

И к Елисею. Этого не было сказано вслух, но подразумевалось.

— Я слышала от сына историю о том, что это ты-де была инициатором их знакомства, и если это так — то и прекрасно, но… — продолжила она. — Мне, знаешь ли, в свое время довелось прожить пару лет под одной крышей с отчимом…он был прекрасным человеком…прекрасным…но я тогда была не рада тому, что он появился в нашем доме. Совсем не рада. И те пару лет не стали лучшими в жизни…для нас обоих.

А вот и другой страх родителей Елисея. Страх на тему того, что я начну превращать жизнь их сына в ад.

— Наверное, это вопрос восприятия. — пожав плечами, ответил ей. — Я не считаю Елисея своем будущим отчимом…в конце концов, в нашем языке и фольклоре слова «отчим» и «мачеха» несут отрицательную коннотацию.

— Согласна. — вставила она.

— Он — будущий муж мамы. Глава семьи…моей семьи. Вот и все, никаких отрицательных коннотаций, вместе с отчимами. Если я, по поводу и без, стану выносить мозг Елисею, то это лишь навредит моей маме, а ей я желаю только всего наилучшего. И, соответственно, Елисею тоже. Вот как-то так.

— Правда? — она казалась удивленной. — Ну что ж, тогда чудесно…чудесно!

Попрощавшись, родители Елисея погрузились в авто (Лексус, и пусть здесь у этой модели другое обозначение, но концептуально это все тот же «570-й», обладателем которого я был там, а значит, несмотря на возраст, Вениамин либо до сих пор большая железнодорожная «шишка», либо же в прежние времена создал себе нехилую денежную «подушку безопасности») и выехали со двора, ну а мы вернулись в дом.

В доме. В прихожей.

— Кушать будешь? — спросила у меня маман.

— Буду! — снимая куртку, ответил ей. — Слушай, мам, а бабушка тебе уже сообщила, что в понедельник меня ожидает комиссия?

— Что за комиссия? Кто тебя туда пригласил? И к какому часу там нужно быть? — вместо маман поинтересовался «ого-го директор», пребывающий в прекрасном расположении духа.

— Вчера к нам с бабушкой заявилась очередная тетенька из «опеки». В этот раз они где-то нормальную умудрились откопать, не «цирковую артистку». В общем, она быстренько проверила холодильник плюс комнату, а затем пригласила В ПНД на комиссию. Повесткой. Там нужно быть к девяти утра, и не мне одной, кстати. С мамой и с бабушкой.

Я еще папашу хочу взять с собой на эту комиссию. Мол, поглядите, Златка моя не из неполной и неблагополучной семьи! Родной отец в наличии имеется и, вон, поглядите, даже участвует в жизни дочери!

Но как преподнести такое свое желание «ого-го директору»? Можно, конечно, никак не преподносить, ибо не обязан же я отчитываться перед ним о встречах с родным папашкой, каким бы хреновым по отношению ко мне он ни был, но…

Если мой «родитель №2» по моей же просьбе припрется-таки завтра на комиссию (что, кстати, совсем не факт), а я промолчу сейчас об этом, то Елисей, скорее всего, про это узнает, хотя бы уже по той простой причине, что он не отпустит нас одних. А такого допускать нельзя, по многим причинам. Нужно как-то разрулить это дело.

— Злат…

В этот момент мы пришли в гостиную, и Елисей, усевшись на диван, похлопал по месту рядом с собой, приглашая меня присесть возле него. Ну и я присел.

— Ты сказала, если я все правильно помню, что примешь меня в качестве главы семьи, так?

Произнеся это, он выразительно поглядел на меня. Маман помалкивала, усевшись напротив и наблюдая за нами.

— Именно это и сказала, да.

— Ну, раз ты это сама сказала, тогда у меня сейчас будет пожелание. Как главы семьи, пусть и в недалеком будущем.

— Какое же? — уточнил я.

— Ты не должна таиться от меня, скрывая что-либо. Никогда. Нечто, по-твоему, неважное может по итогу оказаться очень важным, а я об этом вовремя не узнаю. Понимаешь? И, кстати, судя по выражению твоего лица, именно над этим ты сейчас и размышляешь. — он слегка улыбнулся.

Н-да, нифига он не простачок, чего, впрочем, и не ожидалось.

— Знаешь… — начал я, играясь со своими волосами. — Не так давно моя подруга попросила меня никогда не обманывать ее. Сказала, что не желает иметь дел с обманщиками и предателями.

Я замолчал.

— И что же ты на это ей ответила? — спросил он.

— Я извинилась перед ней за то, что сказала неправду, а потом спросила: «разве стоит непременно рассказывать близким тебе людям всё…и в особенности то, что может их ранить, обидеть, заставить избегать тебя»? — я опустил взор на свои тапки. — Я пообещала ей, что и впредь не стану рассказывать того, что может омрачить или испортить нашу дружбу…кроме одного-единственного случая…