Временно смирившись с невозможностью узнать секреты Тайпаны, я всё же взялся за её лечение.

* * *

Тайпана пришла в себя ближе к вечеру. Она лежала в спальном мешке у подножия какой-то скалы. Тело ломило от усталости. Во рту чувствовалась сухость, губы потрескались, а лоб и вовсе был горячим. Двигаться было лень. Если бы её сейчас прилетел клевать какой-нибудь стервятник, она бы даже не пошевелилась, чтобы его согнать.

— Неужто заболела? — прокаркала она скрипучим голосом. — Невозможно! Я же бо…

Аспида тут же закашлялась. Сухой кашель драл горло, воздуха не хватало.

— Выпили и бросили, — просипела она едва слышно, вспоминая последние события с пожирателями. — А обещал…

Кашель снова не дал закончить фразу. Боги, почему? За что? Она по определению не болела, даже когда ещё не научилась потреблять человеческую благодать. Своих малых сил всегда хватало на исцеление. Даже после полёта в жерло вулкана она потратила все так долго собираемые запасы Рассвета и возродилась почти из пепла. А сейчас…

Тайпана потянулась к источнику, но он был пуст. Как же так?

«Найада-основательница, как же так? Почему я сейчас слабее новорождённого котёнка? Где сила? Где обещанное могущество? Я же всё сделала, как ты советовала».

Тайпана взывала к ковчегу в непонимании. Чувствовать себя беспомощной, да ещё и наравне со смертными, было выше её сил. Всё равно что скатиться с вершины пищевой цепочки к самому её основанию. Из хищника стать добычей. Немыслимо. Её предали собственное тело и дар.

Сознание аспиды затуманилось, а в следующее мгновение она снова оказалась в розовых облаках, скрывающих основательницу рода. Был лишь голос. Мягкий, убаюкивающий голос:

«Всё верно! Всё правильно! Так и должно было случиться! Из тебя должны были выгрызть всю скверну прошлого мира, все заблуждения и все пристрастия к подпитке низшими энергиями. Сейчас ты слабее котёнка, но так нужно, чтобы ты смогла восстановиться в Хранилище полностью. Стать настоящей аспидой».

Когда Тайпана в следующий раз открыла глаза, она чувствовала себя уже гораздо лучше. Только не могла понять, как она оказалась в колодце.

* * *

Подлечив аспиду, я не ожидал, что она будет свежа и бодра, как майская роза, но и впадения в спячку предвидеть не мог.

— Гемос, они точно ничего лишнего у неё не сожрали? — на всякий случай уточнил у симбионта, который по случаю беспамятства Тайпаны пока резвился рядом в облике чёрного змея.

— Нет. Говорили, что какую-то скверну у неё выжрали. Вредную для здоровья.

— Ещё бы понимать, что у них скверной котируется, а то, может, печень или селезёнка какая-то.

Но, просканировав организм через кровь, я не обнаружил пустот на месте жизненно важных органов. Единственная пустота была в системе энергоканалов. Магии Рассвета в Тайпане не было ни капли. Может, поэтому?

Ковчег же и вовсе философски высказался на эту тему:

— Любой пустой сосуд рано или поздно заполнится, если он есть. Жди. Спячка — естественный процесс перестройки организма аспида.

Хорошо, что я телом не был аспидом. А то так впадёшь в спячку, а проснёшься лет этак через сто или тысячу.

Так мы и пробирались по маршруту. Из спального мешка я соорудил нечто вроде носилок и перевозил на себе весь наш скарб, включая аспиду. Та выглядела откровенно больной. Приходилось поить её бульоном и периодически поддерживать благословениями. Лечить её повторно ковчег строго настрого запретил:

«Не испогань природный процесс. Первый раз было нужно для восстановления сосуда. Наполнить она его должна сама».

Я недоверчиво хмыкнул, вспоминая, как меня впервые наполняли магией Рассвета с помощью копья, сотворённого легионом Альба. Мне там четыре с половиной тысячи орденцев помогали.

«Ты неправ. На свадьбе в своём мире ты первый принял в себя Рассвет по доброй воле, высосав его из своих людей. Она тоже должна сама найти свой путь, как это сделал ты через кровь».

Хм. Сейчас логика в словах ковчега присутствовала. Поэтому я решил не торопить события. В какой-то мере такое путешествие было для меня даже более предпочтительным. Тайпана спала и не провоцировала неприятности. В ипостаси змея я передвигался гораздо быстрее, чем в человеческой, даже с учётом поклажи. Чистильщики, несколько раз попадавшиеся мне на пути, нас не трогали, лишь провожая взглядом.