И ровно также для меня невозможно предать и царскую любовницу, «ночную кукушку» Государя, для которой Кайа стала названой сестрой. И человеком, которому я поклялся в верности.

Юля, а я практически уверен, что все сейчас происходящее – ее идея, ставит меня на растяжку, но…

Внезапно на моей физиономии заиграла блаженная улыбка.

– Слава богу! Государыня истинно милостивый человек, ибо я и надеяться не смела, что когда-нибудь она простит мне мою глупость, но…

– Какое еще но? – взгляд Юли стал напряженным и подозрительным, а тон голоса крайне раздраженным.

– Я очень хочу заполучить «сердечную дружбу» Ее Императорского Величества, но… – глядя в пол, произнес я тихим голосом.

– Опять это твое но? – казалось, что еще чуть-чуть и Юля взорвется, однако…

Закрыв глаза и пару раз глубоко вздохнув, она успокоилась.

– Сам Государь повелел мне прибыть в распоряжение дамы Кристины, дабы стать ее подручной…

Это общеизвестный факт, а поэтому сказать о нем вслух можно.

– …и, как ее подручная, я не имею права самостоятельно принимать решения, особенно столь судьбоносные… – скромно произнес я, а Юля издала фыркающий звук, – ибо по своему малолетству и глупости могу наломать еще больших «дров», чем уже наломала прежде, поставив при этом даму Кристину в неловкое положение.

Поднял взор на Юлю, которая, похоже, прекрасно поняла, куда я клоню, однако выглядела довольно бесстрастной внешне.

– Я напишу письмо Его Императорскому Величеству, в котором спрошу, имею ли я право принять «сердечную дружбу» Государыни.

Пускай сам разбирается со своими дамами сердца, делящими одну «куклу» (главное, чтобы «куклу» эту, меня, при этом не разодрали в клочья).

– Письмо Государю? Думаешь, у него нет иных дел, кроме как почитывать твои письма и отвечать на них? – хмыкнув, поинтересовалась собеседница.

– Имею право. – уверенным тоном отбрил я.

Юля встала со стула.

– Не стоит отвлекать Его от дел. – ответила она. – Но, раз уж ты не хочешь…

Ну уж нет, дамочки, фиг вы обе у меня теперь с этой «пластинки» просто так соскочите. Вряд ли Государь не сумеет понять, что почем. Сомневаюсь, что после этого отношения Государя и его жены станут теплее.

– Очень хочу! – перебил ее я.

– Уже неважно. – она взяла свою сумочку. – То, что предлагала Государыня…

– И я соглашусь, когда и если Государь позволит мне это. Сегодня же напишу письмо!

Разговор окончен, Юленька.

– Ладно, будь по-твоему. Я передам Государыне твои слова. – физиономия Юли сделалась такой, будто бы она лимона откусила. – Приятно было вновь увидеть тебя живой и невредимой…дорогая племянница.

Она направилась на выход, однако остановилась у самой двери и, обернувшись, поинтересовалась:

– Так чего, по-твоему, мне действительно стоит опасаться?

Я был практически уверен, что она спросит об этом, ибо у местных «знатных», особенно среди женщин, мистицизм (гороскопы всякие и тому подобные предсказания) очень популярен. А Кайа была за гранью жизни и смерти, и Юле об этом известно. Таких людей часто приглашают на всевозможные здешние шоу.

– Я скажу, но… – начал было я.

– Merde! Как же бесят эти твои но, Кайа! – заявила Юля.

– Баш на баш. – произнес я, не обращая внимания на ее эмоции. – Я отвечу на твой вопрос, ну а ты – на мой.

– Смотря что за вопрос. – уклонилась она.

– Пансион и «загадочные» происшествия со мной в нем. Чьих рук дело?

Несколько мгновений помолчав и поглядев на меня, Юля все-таки ответила…вопросом.

– А как сама-то думаешь?

Впрочем, добавила затем односложно…

– Лидия.

…однако, судя по ее мимике – это далеко не вся правда. Полуправда – полуложь. Бывшая мачеха теперь очень удобная «телега», на которую можно «загрузить» без последствий весь «навоз» Семейных взаимоотношений.