А потом, к миру всенародному подвижность творя, ево царского величества в другой грамоте преславно написано сице:

«От царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя России самодержца, верному и избранному и радетельному о божиих и о наших государских делех и судящему люди божия и наши государевы вправду, во-истинно доброе и спасительное дело, что люди божия судити вправду, но и паче христолюбцу и миролюбцу, еще же нищелюбцу и трудолюбцу и совершенно богоприимцу, и нашему всякому делу доброму ходатаю и желателю думному дворянину и воеводе Афанасью Лаврентьевичю Ардину-Нащокину от нас, великого государя, милостивое слово».

И для крепкого промыслу его царского величества милостивой указ объявлен, в чем впредь без всякого сумнения служить, от ненавистных людей зла не боясь. И того ради, после тайного милостивого указу, к совершению в грамоте написано сице:

«Мира сего тленного и вихров изходящих от злых человек не перенять, потому что во всем свете разсеяни быша. Точию человеку душею пред богом не погрешить, а вихры злые от человек нашедших, кром воли божии, что могут учинить? Упование нам Бог и прибежище наше Христос, и покровитель нам есть Дух Святый. Писано в царствующем граде Москве в наших царских полатах лета 1660 году марта в 14 день».

Ево царского величества Тайных дел приказу за приписью дьяка Дементья Башмакова. Прислана того ж Тайных дел приказу с подьячим с Юрьем Микифоровым марта в 24 день.

И по сей великого государя, ево царского величества, неисчетной милости преславные миры со всех стран царству Московскому учинились, и не точию з государствы християнскими, но и з бусермены. А изо всех из них с славным королевством Польским преодолетельной мир царству Московскому утвержен и святым союзом во веки постоятельно укреплен и не токмо впредь от королевства Польского какого мщения опасным быти, но и сами благодарят. И с великим повышением царское величество в посольских ссыльных листах пишут, имянуя великого государя «любящий мир и соседям своим всякому додержит», во многих писмах с высокими похвалами пишут и в таких высоких правех во удивление всякому человеку слышати.

А по ево, великого государя, неисчетной милости, кто взыскан и у тех царственных дел много лет был, ведомо: в Посольском приказе отпуски грамот и в Тайном приказе множественные отпуски. А для повышения царственных дел пред всеми землями в посольских мирных крепостех написан «царственный большие печати и государственных дел сберегателем». И тот уряд завиден в ыных славных государствах, что нигде тово нет. И как от всея Речи Посполитой, всего королевства Польского в грамоте, с которые здесь перевод, в высокое дело и в большой промысел славного миру успокоения християнским кровем вечно поставлено, и по милостивым грамотам за много лет к совершениям мирным прообразовано, и дошло с кем страшная война была. И много из их королевства взято мирными крепкими договоры городов и земель к царству Московскому. Крепости похваляя, на посольских съездах к непорушимому совершению, с переводчиком с Семеном Лав-ретцким, пишут со удивлением. Всего Королевства Польского и Литовского великая к сему склонность в делех утвержена и непорушимо быть имеет, яко ж в переводе сем к познанию правды верно предложено суть.

Перевод с польского письма с листа, что писали царского величества к великому и полномочному послу к боярину и наместнику шацкому к Афанасью Лаврентьевичю Ардину-Нащокину примас Коруны польские и Великого княжества литовского первый князь Миколай Пражмовский, арцыбискуп гнезднинский, и вся Речь Посполита, Посольского приказу с переводчиком, с Семеном Лаврецким, в нынешнем, во 1669 году апреля в 7 день. Подлинные листы в Посольском приказе:

«Мы, рада духовные и мирские обоих народов Коруны польской и Великого княжества литовского, с ясне освечоным князем его милости Миколаем на Пражмове Пражмовским, арцыбискупом гнезднинским, столицы апостольской всегда послом примасом Коруны польской и Великого княжества литовского и первым князем для общего совету в больших делех Речи Посполитой, на сем месте пребывания королевского будучи.

Божиею милостию великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, и многих государств и земель восточных и западных и северных отчича и дедича и наследника и государя и обладателя, его царского величества великому и полномочному послу, царственные большие печати и государственных великих посольских дел сберегателю, боярину и наместнику шацкому Афанасью Лаврентьевичю Ардину-Нащокину дружное поздравление. Признаваем то великому государю, его царскому величеству, что яко святаго покою, которой всех монархов победою украшает, государь есть любящий, также всем приятелем своим безрозорванно додержати умеет, чего как от его царского величества постоянно дознаваем, так и мы к тому ж все наше радение чиним, чтоб постановленным меж обоих сторон договорам полное учинилось довольство. Но в том и самого Вашей милости брата нашего желательное приятство познаваем, егда против своей должности, как истинно «великих посольских дел оберегатель», разсудно усматриваешь, что обоим тем пространным государствам здорово и прибытно быти может, когда его царское величество к совершению вечного покою и крепкому силу случению советом своим приводишь. И в том Ваша милость слово свое в совершенье приведешь, яко мы не опустим, что истинной склонности нашей к познанию належит. Уже есьмы о сем Вашей милости известили, что на прошлой чинов Речи Посполитой большой конковацыи [75] комисары суть назначены о вечном покое договариватца. И ныне его царское величество жалает, чтобы те господа комисары к скорому вступлению того доброго дела поспешили. Но понеже господам комисаром в наказе их время назначено, которой и к Андрусовеким договорам примеряется, се есть, чтобы июня месяца к тому договору прибывали, не можем тогда того сроку упредить, но, когда то помянутое время придет, то господа комисары наши о том радети будут, чтобы в то, что им Речь Посполитая вручила, вступили и к совершению, за помощию делателя мира господа сил и едино властвующаго Бога, приводили. Дошол до нас лист недавно от Вашей милости и список хана его милости крымского, в котором обявляет свою к договору и ко внитию с нами общее приятство охоту и склонность, и чтобы мы к тому договору с ханом его милостию крымским также наших комисаров послали, к чему не противны есьмы. Паче же против мирных выше имянованных договоров хочем и то исполнити, что нам належит. Но понеже мы, сенатори и рада ныне в собранье будучие, вручение и мочь комисаром дати не можем, тогда до блиской находяще элекцыи отложити надобно, где, за обвещением всех чинов Речи Посполитой обоих народов, Корунных и Великого княжества литовского, и позволением, с полною мочью комисары будут назначены и высланы. Что так подлинно Вашей милости, брату нашему, объявив, просим, чтоб еси о том его царскому величеству предложил и о постоянном желании и нерозорванном приятстве нашем обнадежити изволил. Лист короля свейского, которой наш посланник господин Францышек Гойшевской объявил его царскому величеству, извещая, что не от нас то стало, что в Курляндии комиссия не учинилась в приказе его царского величества задержан, которой по радению Вашей милости, чтоб отослан был прилежно желаем. Посланного его царского величества перевотчика Семена Лаврецкого з грамотою его царского величества, приятства исполненною, люби-тельно приняли и против желания его царского величества во всем удовольствованого без задержания отпущаем, а Вашу милость, нашим приятельством обнадеживаючи, Богу в сохранение вручаем. Дан в Варшаве марта 20 дня лета господня 1669».

В конце листа приписано:

«Вашей милости брата нашего всего добра желательный моим и сенату духовного и мирского обоих народом имянем Миколай на Пражмове Пражмовский, арцыбискуп гнезнинской, посол всегда столицы апостольской, примас Коруны польские и Великого княжества литовского первый князь».

По обыклости еж суть в мире разсуждение от разумных и боголюбивых человек сие: есть ли б от приятеля хвала и то обыкло в мире свойственных почитать, а сие из неприятельства превысокое благодарение суть. И превыше всего на свете такой неоцененной дар помазаннику Божию и всему Московскому царству по всему свету разславился, за что благодарят себе, а нам пожитки из них деютца, как Киев с Украйной показует во одержании быть впредь. И есть ли бы в ыной в которой земли хотя и малое похваление учинилось, и то бы, напечатав, по всему свету рознесено было на вечную славу всегда и миру такому славному на крепкое и непорушимое здержание вечно суть. А хто приводцем того совершения святаго миру именован внутрь сего листа, и ему сторицею по желанию восприялось, в тот полк именован, яко же святый апостол рекл: «ничтож имуще, а вся содержаще, им же недостоит весь мир», и прочая. Убо надеждою спасения вечныя радости ожидати, яко же труждающимся о мире — мира вечного наследия сыновство восприяти обещано есть. О господе, аминь! В мирных договорах вославлен сей человек не от чюжих стран, но вечно царства Московского! И поляк впредь не гордитца и не мыслит, чтоб в Московском царстве знающих людей не было.

И нынешняя сия склонность впредь на здержание и на почитание польское царству Московскому, когда лучитца кому в посольствах с ними быти — добрая улика, что сего премудрым снисканием, преж учинения миру, того человека у великого государя, его царского величества, король Ян Казимер и всея Речь Посполита просили и Медекшу гонца з грамотой присылали [76] . И во 1663 году был во Львове у короля в тайных государственных делах, и с того посольства все крепости мирные в договорах пошли и утверждены преславно и царству Московскому на безсмертную славу пожиточно и непорушимо быти имеят. А во 1670 году о Киеве и о всей Украйне совершилось неотложно.