Я быстро повернулся к ней, чувствуя прилив благодарности и восхищения. Моя Искорка. Я довольно улыбнулся ей, приобнял и поцеловал в лоб.

— Ты умница, — прошептал я, чувствуя, как её плечи оседают под моими руками. — Быстро среагировала.

Но Искра вдруг зашаталась, и я едва успел подхватить её, когда её силы совсем иссякли. Я достал флягу и дал ей глотнуть живчика. Она выпила несколько глотков, и её лицо слегка порозовело, но усталость в её глазах осталась. Она перенапряглась, и я понимал, что её щит потребовал колоссальных усилий.

Пока я приводил Искру в чувство, остальные собрались у Гвоздя. Я подошёл, и то, что увидел, было совсем не радостным зрелищем: крупный осколок глубоко засел в его брюхе, кровь пропитывала его одежду, а на лице читалась боль, но Гвоздь, как всегда, выглядел спокойным, пытаясь даже шутить.

— Придётся заменить немного запчастей, — усмехнулся он сквозь стиснутые зубы, но в его глазах было заметно, что силы покидали его.

Я попросил остальных немного отойти, чтобы не мешать. Включив режим призрака, осторожно приблизился к Гвоздю, который смотрел на меня с напряжением, видимо, понимая, что без боли не обойдётся. Медленно наклонился, чтобы рассмотреть рану: осколок застрял глубоко, и вокруг него темнело от крови. Дышать приходилось медленно и аккуратно, зная, что любое неверное движение может вызвать резкую боль.

— Ну, давай, призрак, — прохрипел Гвоздь, стиснув зубы. — Покажи, на что способен. Только быстрее, пока я сам не достал его и не приложил тебе в ответ.

— Держись, сейчас вытащу, — сказал я, стараясь говорить спокойно, хотя сам чувствовал, как напрягаюсь от мысли, что один неловкий шаг, и всё может закончиться плохо.

Погружаясь глубже в свою нематериальную форму, я осторожно протянул руку к осколку. Секунды казались вечностью. Пальцы касались осколка, и, несмотря на всю осторожность, Гвоздь вздрогнул, стиснув зубы до хруста.

— Чёрт… мать его, — прошипел он, — давно так не развлекался.

Я продолжил вытягивать осколок, чувствуя, как сопротивляется ткань, в которую он вонзился. Гвоздь выпустил рваный, короткий выдох, лицо его побледнело, но он продолжал терпеть, не издав ни звука. Когда наконец осколок вышел, я тут же приложил бинты к ране, прижав их ладонью, чтобы остановить кровотечение.

— Славно сработал, призрак, — прошептал Гвоздь, его голос был хриплым, но в глазах мелькнул отблеск одобрения.

Кулак, не теряя ни секунды, вколол ему спек — стимулятор, который моментально придаёт силы. Гвоздь слегка поморщился, когда спек начал действовать, а затем медленно выдохнул, его тело расслабилось. Катя, склонившись над ним, закрыла глаза, и её руки стали светиться тёплым зелёным светом, как будто она сосредоточила всю свою энергию на том, чтобы помочь ему восстановиться.

— Лечи, лечи, Катенька, а то, боюсь, в следующий раз заживо схарчат, — пробормотал Гвоздь, чуть приподняв уголки губ в слабой, но искренней улыбке. Катя сосредоточенно молчала, её лицо было серьёзным, но в глазах читалась решимость.

Минуты шли медленно, я чувствовал, как напряжение начинает отступать, когда видел, что его лицо постепенно оживает, возвращаясь к привычному цвету, а дыхание становится ровнее. Способности Кати, хоть и не могли полностью исцелить его рану, явно помогали, ускоряя восстановление. Гвоздь, чувствуя себя чуть лучше, уже попытался сесть, опираясь на свою руку.

— Ну что, жив, курилка, — сказал он, переводя дыхание. — Ещё парочку таких приключений, и меня можно будет сдавать в металлолом.

Кулак хлопнул его по плечу, ухмыляясь:

— Хорош болтать. Дыши глубже, а то, смотри, снова развалишься.

Катя кивнула, явно довольная, что её лечение помогает. Мы все знали, что до полного восстановления ему ещё далеко, но видеть, как он приходит в себя, было настоящим облегчением.

Буквально через десять минут Гвоздь уже смог сесть, хотя было видно, что силы ещё не до конца вернулись.

— Живчика мне, и гороха подмешайте, — прохрипел он, прикладываясь к фляге, которую ему подала Лера.

Искра, придя в себя, тоже села рядом со мной, обнимая меня за плечи. Её лицо выражало облегчение, но также и изнеможение.

— Ты спасла нас, — тихо сказал я, глядя ей в глаза. — Если бы не твой щит, это могло бы закончиться гораздо хуже.

Она улыбнулась, чуть прикрыв глаза, и я видел, что ей приятно слышать мою благодарность, но у неё уже не было сил говорить. Она лишь кивнула и снова приложилась к живчику, пытаясь восстановить силы.

Тем временем Кулак посмотрел на Гвоздя и с ноткой грубоватой заботы произнёс: