– Семен, а ты что хотел? У него же папа – генерал! Неужто сыну орден не нарисует? Вон, у штабных, и медали, и ордена, только в бой они не ходили. Даже у самого завалящего штабного писаря «За боевые заслуги» на груди, а он ни разу в бою не был, только на фотках за винтовку и подержался! – возмущался второй.

– Иваныч, ты не прав, - заступился за парнишку третий солдат. – Это Каманин, мне земляк из их части рассказывал.

– Вот я и говорю – папа- генерал, тот самый, что Челюскинцев спасал, вот сын и в орденах весь! – согласился Иваныч.

– Зря ты так… Земляк рассказал, что парень с 43-го года у них, с аэродромной обслуги начинал. Назвался сиротой, другой фамилией, чтоб домой не отослали. Говорил, что отец его, как увидел, чуть не прибил, за сироту. Потом он летать на связном У-2 стал. И моторист у него тоже парнишка, оба они воспитанники полка.

Старший лейтенант Белов не удержался и оглянулся на сына знаменитого летчика, ткнул Илью локтем в бок:

– Во, видал, малый умеет самолетом управлять! Завидую!

– И я завидую, но самолеты, это не мое… Я море люблю. – вздохнул Илья.

– Понятно, что море любишь! С тельняшкой не расстаешься, плаваешь, как рыба, даже в ледянющей воде! Чисто тюлень или морж! О! Вон морячки идут, не хочешь с ними потрепаться? Глядишь, за своего примут, за водоплавающего! – хлопнув по плечу Илюху, хохотнул Белов.

Илья посмотрел на право, куда показал рукой Белов, увидел черные кители и фуражки офицеров, развевающиеся на ветру ленты бескозырок, гюйсы матросов – не хотел, сердечко учащенно забилось. И тут раздалось:

– «Боцман»! Фролов!! Илья!!!

Илюха дернулся, как от выстрела: он не ожидал, что кто-то еще мог его здесь знать. А кричали от группы моряков, значит, это кто-то из тех, кто знал его по Черноморскому флоту, по «прошлой жизни», когда он был юнгой на ТК-13. А ведь тогда он погиб…

– Илюха, тебя! – показал Белов на кричавшего моряка. – А ты оказывается очень знаменитый, куда ни пойдем, везде найдется кто-то, кто тебя помнит и знает… Мне бы так…

– Точно, Илюха!!! А мы тебя два дня искали, верили, что ты не утонул! Да и как ты мог утонуть, ты же море переплывешь, дельфин! – фонтанировал счастьем и радостью старшина Кузнецов, тряс руку, обнимал, хлопал по плечам, а потом повернулся к офицеру и матросам, что подошли вместе с ним. –Товарищ старший лейтенант, мужики, помните, я Вам рассказывал о геройском юнге, а вы мне не верили? Вот он! Живой!!! Подрос, совсем как мужик стал, да и лейтенант! Постой… А почему награды не носишь? Тебя же потом еще к «Красной звезде» представили!

– Дядь Леш! Какими судьбами здесь! – светил широченной улыбкой Илья, воспоминания нахлынули, а радости сами собой стали наворачиваться на глазах. – Как Наш ТК? Как ребята?

– Да в порядке все! Просто меня на БэКашку перекинули – Дунайская флотилия, Торпедным тут места маловато. Здесь Имперский мост штурмовали, десант высаживали…- мысли старшины от радости встречи прыгали с эпизода на эпизод, пытаясь объять все и сразу.
– А Чернов очень переживал, очень-очень, но я ему теперь напишу, что тебя встретил! Вот он обрадуется! А сам-то почему не написал, весточку не послал? Гляжу, на офицера выучился… Опять годков приписал? Тебе же сейчас, дай вспомню, должно быть 16…

– Да я… - Илья на ходу придумывал легенду. – Я чуть не утоп… Очнулся уже в госпитале. Сперва ничего не помнил, сказали, что о камни головой у берега приложило. Да, годков приписал и меня послали в училище…

– Какой же ты молодец, что уцелел! Мужики! Мы с ним Новороссийск освобождали, на десанты ходили… Товарищ старший лейтенант, а Илья рассказывал, как он сбитый флаг во время боя у мачты руками держал? – спросил старшина Кузнецов Белова. По удивленному взгляду понял, что Белов многого не знает о парнишке. – О-о-о! Это была не одна история! А как он из штаба флота в трусах и тельнике вышел, чтоб его в Нахимовку не отправили? Тоже не знаете? Значит, о том, как он при освобождении Севастополя мину от транспорта своим телом отталкивал тоже не сказал?

– При освобождении Севастополя? В мае 1944-го? – уточнил старший лейтенант Белов и заметил, как Илюха напрягся.

– Не-е-е, это уже после освобождения было, в начале июня…

– Это когда мы в Белоруссии наступать начали, он и пропал? – снова уточнил Белов.

– Да, примерно тогда… Да я и не особо помню, что на суше было, знаю, что гнали фрицев. Вот если Вы будете спрашивать про бои на море… Да ладно, на море! Илюха, ну, расскажи хоть что-то, что ты все молчишь?

– А он не просто так молчит, да и награды не просто так не носит… - пришел на помощь, задумчиво, по-новому посмотрев на лейтенанта Фролова старший лейтенант Белов. – Для многих война закончилась, а для нас с Ильей она продолжается.

Старший лейтенант белов показал удостоверение.

– Вот оно как… - опешил старшина Кузнецов. – Понятно. Вы, наверно, заняты очень… Товарищ старший лейтенант, разрешите, чтоб лейтенант Фролов, если получится, заглянул к нам на БК… БК-47.

– Конечно, старшина! Такого боевого лейтенанта, да еще с таким удостоверением, разве удержишь? – улыбнулся командир бронекатера. – Лейтенант, БК-47, стоим у Имперского моста, с этой стороны Дуная. Будет свободное время – заходи: Кузнецова порадуешь, ну и нам в радость…