Шрифт:
– Товарищ генерал! Полковник Смирнов ранен…
– Понятно… - генерал снова побарабанил пальцами по столу, обдумывая решение. – Светлицкий! Пиши приказ! «Полковника Смирнова за невыполнение приказа об отводе 154 бригады на новый рубеж обороны… разжаловать в старшие лейтенанты! Исполняющим обязанности командира бригады назначить капитана Фокина.» Капитан, поручаю Вам в течение трех дней 154-я бригаду укомплектовать заново! Кого рекомендуете на Вашу прежнюю должность?
– Считаю, что старший лейтенант Колбасов способен командовать артиллерийским дивизионом.
– Так тому и быть! Занимайтесь комплектованием бригады!
– Слушаюсь, товарищ генерал! – капитан Фокин вышел из домика, где расположился штаб. Сегодня капитан стал комбригом…
В одной из землянок у стола, подсвеченном чадящим блиндажным фонариком сидели капитан Шарабарин и лейтенант Ивашов. Вид у обоих был не самый лучший: в грязных, рваных, со следами крови, кое-где гимнастерках, лейтенант с перевязанной головой.
– Саша, -начал Шарабарин. – сколько осталось ребят в разведроте?
– Вот список, раненые… - Ивашов немного помолчал. –Убитые… Коновалов с мальчишкой пропали без вести.
– Каким мальчишкой? Где?
– С Сережкой Партизановым, тем, что помельче. Пошли первому батальону передавать приказ на отход…
– Понял… Первый батальон… - Капитан покачал головой. – Их отрезали и окружили. Оттуда никто не возвратился. И стрельба прекратилась еще до нашего отхода.
– Что писать родным? Погибли или пропали без вести?
– Подождем чуток, недельку… Может объявятся, ведь ребята обстрелянные, опытные, малой, так вообще – партизан – по фрицевским тылам ходили. А если нет, то – погибли. Не поверю я, что они сдадутся.
– Принял, товарищ капитан. Подождем…
Глава 6
«Босогногий гарнизон».
– Эй, контуженный! Городской! Ходи сюда!
Никитка поморщился: громкие звуки все еще вызывали резкую головную боль. Он повернулся на зов. Ему махал рукой один из мальчишек – друганов старшего из братьев - Васьки Егорова, который стоял в окружении нескольких ребят, что-то обсуждавших…
Мир оказался тесен: через вербовку проходил обоз с ранеными, которых везли от железной дороги, там фашисты разбомбили санитарный эшелон и повредили железнодорожные пути. На одной из телег везли Никитку. Так получилось, что нужно было взять еще несколько раненых, но места просто не было. Тогда одна из врачей обратилась к жителям с просьбой взять к себе в дома несколько раненых, которые просто могли не выдержать транспортировки по ухабистой дороге.
Мама Васьки и Кольки сжалилась и взяла в хату контуженного мальчишку в драной, прожженой одежонке, который был в бессознательном состоянии. Сыновья сразу узнали в мальчишке одного из ребят, что шли к линии фронта по железной дороге, но мама посоветовала им об этом никому не говорить. Был он на фронте, не был, но он в гражданской одежде, значит не солдат. А то вдруг немцы придут и убьют, а так получается, что он беженец, под бомбардировку попал.
– Мамка, ты что!? – возмутился Колька. – Немцы сюда не придут!
Но немцы пришли… Сперва хутор как вымер, все сидели по домам. Немцы обшаривали дома: нашли и пристрелили двух раненых красноармейцев. И к Егоровым пришел староста Устин с немцами.
– Степанида! Где твой контуженный? Давай его сюды! Господа немцы стрелять его будут! – хохотнул староста.
– Креста на тебе нет, Устин! За что стрелять-то его?
– всплеснула руками мама братьев. И обратилась, уже с просьбой в голосе, к немцам. – Вакуированный он, под бомбы попал, родителей потерял – не солдат он, мальчик!
– Малшик? Evakuierter Junge? (эвакуированный мальчик?) – что-то понял один из них.
Немцы, войдя в комнатку, увидели лежащего в кровати мальчишку с перебинтованной головой.
– Wir haben hier nichts zu tun (Нам здесь делать нечего) – один из немцев махнул рукой на выход.
Все в семье Егоровых облегченно выдохнули: теперь не убьют мальчишку.
Степанида и ее сыновья выходили мальчишку: Никита поднялся с постели, стал самостоятельно двигаться, выходить во двор, только его продолжали мучить головные боли.
Мальчишки пошли к сарайчику, там и состоялся разговор.
– Городской, ты фрицам мстить будешь? Ты с нами?
– А что надо делать? – Никита был рад, что говорят все тихо, почти шепотом.
– Бить их будем! – начал один из пацанов.
Никита покачал головой и презрительно цикнул зубом:
– А у вас ума и здоровья хватит?
– Ты нас за дурней держишь? Не дурней тебя! У нас и оружие есть… - и тут же говорливый заработал подзатыльник от старшего из них, что стоял и оценивая все слушал, Аксена Тимонина.