Шрифт:
– Думал, что нет его, что погиб, а он жив. Что делать, подскажи…
– Никита, вызволить из лагеря, не привлекая внимания… очень сложно. Станут задавать вопросы. Надо покумекать – обмозговать.
– Дядя Семен, а если ему удастся сбежать, есть возможность его укрыть?
– Если сбежит… Есть верные люди – не выдадут. А как он сбежит?
– Думаю, что вот так у него получится…
Получилось через 2 дня – 4 ноября. Мальчишки, с которыми он бегал на строящийся мост, и которые видели Илью - обещали молчать. Они побежали по домам – скоро начинался комендантский час. А Никита и Илья побежали в другую сторону: нужно было успеть на окраину города к бабе Нюше, как сказал дядя Семен. Прибежали, когда уже почти стемнело, домик стоял одиноко – соседние были разрушены и было понятно, что в них никто не живет. Илья постучался в дверь.
– Кого Бог принес на ночь глядя? – раздался голос из-за двери.
– Баба Нюша, я от дядьки Ерофея письмо принес.
– От Ерофея письмо? – дверь открылась. Заходите, родненькие. Заходите… А ты что не заходишь в избу?
– Баба Нюша, вшивый я. Не хочу в дом нести…
– Где ж тебя так угораздило, деточка? Мамка-то куда смотрела?
– Из лагеря я, баба Нюша…
– Ой, деточка, звать тебя как?
– Илья…
– Так вот, Илья, бери два ведра, колодец за околицей, тащи ведра четыре воды. Немцев не бойся, они здесь редко бывают.
– А тебя как звать? Тоже вшивый?
– Никита я, я не вшивый, я не из лагеря.
– А раз не вшивый – давай во двор за дровами, да тащи в избу… - командовала баба Нюша.
Через 20 минут Никита вспотел у печи: вскипятил воды 2 чугунка по 8 литров. Откуда-то появилось корыто, простыня, ручная машинка для стрижки, ножницы, дегтярное мыло, керосин – у Никиты аж глаза расширились от такой роскоши!
– Илюша, скидывай с себя все в сенях, думаю, не замерзнешь, – баба Нюша зашла в сени. – Иди сюда, садись на табурет не пугайся меня, я на свете многое видала…
– Да не стесняюсь я… - Илья разделся.
– Ох ты, Божешки мой… - запричитала старушка, увидев Илью без одежды. Прикрыла рот рукой, словно боялась закричать. Покачала головой из стороны в сторону, прижав руки к груди. – Что ж они творят, нелюди, за что ж они тебя так…
Да и Никита был в шоке: от крепкого парня, со спортивным телосложением остались кожа да кости… и шрамы.
Баба Нюша остригла Илью, оставив мелкий ежик.
– Теперь бери и стриги себе сам низ живота. Там вши самые злые – они тиф разносят… Сделал, молодец, а теперь садись в корыто.
Обработали тряпочкой с керосином те места, где были волосы. Потом в корыто Никита залил ведро теплой воды, а баба Нюша стала тихонько обмывать Илью, словно боялась разбередить старые раны, мыла Илью и приговаривала:
– Вот сейчас тебя помою, остригу твои когти, покормлю тебя и Никитку…
Проснулся Илья уже утром, лежа на печи. Рядом сопел Никита. Как оказался на печи и одетый в чистое исподнее Илья не помнил, просто отключился от теплой воды и чувства безопасности, даже поесть забыл, а так хотел… Заворочался Никитка, посмотрел на Илью, сладко, с хрустом потянулся:
– Ну что, доходяжка, проснулся? Есть хочешь?
– Ага…
– Баба Нюша на столе, под тряпочкой, картошку, хлеб, квашенную капусту оставила, сказала, чтоб много не ел. Да ты и сам знаешь – тебе не в первой.
Илья спрыгнул с печки, протопал босыми ногами к столу. Сперва он напился сока квашенной капусты, думал, что нет на свете ничего вкуснее, потом по чуть-чуть отщипывал хлеб и съел одну вареную картофелину, заедая капустой. Посидел немного, глядя на все это богатство, тяжело вздохнул и полез обратно на печку.
– Как там мои в лагере…
– Нормально твои, также. Немного терпеть осталось… Скоро наши наступать начнут. – ответил Никита.
– Точно! Папка всегда отмечал день ракетный войск и артиллерии 19 ноября вместе с Иваном Михайловичем, командиром БЧ-2! А он в честь начала наступления наших под Сталинградом!
– Подпольщики передают в лагерь ножи, заточки, иногда даже пистолеты, как будут выводить за колючку – будет шанс убежать. Давай, рассказывай, как тебя опять угораздило к фрицам попасть? Где Серый? Жив?
– Да что рассказывать... – Илья немного помолчал. После того, как тебя отправили на санитарном поезде, продолжили воевать. Меня с Сережкой перевели из первого батальона в роту разведки. В одном из боев царапнуло по плечу, так пустяково, но приказали отправляться в санбат, а Сережка остался. Что с ним… Не знаю я. А меня из санбата отправили в тыл через Сталинград.
– В тыл? А как …
– Как – как! Просто! При переправе затерялся и остался в Сталинграде, чего я в тылу с царапиной забыл? Потом бились за элеватор. Тяжко пришлось… Когда стало совсем невмоготу, решили пробиваться из окружения… Взрыв был рядом, потом уже у немцев очнулся, думал – все, отвоевался, рядом со мной нашли снайперку, а я им народу нормально положил. Видать, посчитали, что не моя. Попал сюда - дальше ты знаешь… Ты лучше расскажи, как ты уцелел?